палки, приседаниями или стоянием на одной ноге. Теми же упражнениями, которые она делала в первый час, но теперь к ним добавилось наблюдение за своим дыханием.
Вдох и выдох, вдох и выдох. Тело и разум слились воедино. Неста предельно сосредоточилась.
Команды Кассиана были твердыми, но не жесткими. Он подбадривал, не вызывая раздражения. «Вдохнула. Держи дыхание. Держи. Держи. Теперь выдыхай. Хорошо. Еще раз… Еще раз… Еще».
Все ее тело стало липким от пота и дрожало от напряжения. В этот момент Кассиан произнес:
– Делаем заминку, – и предложил ей лечь на черную подстилку в дальнем конце площадки.
Неста слишком устала, а потому без возражений повалилась на подстилку и уставилась в небо.
Голубой купол уходил в бесконечность. Солнце жгло потное лицо. По сверкающей небесной голубизне плыли облачка, которым не было никакого дела до Несты.
Ее разум стал чистым, как это небо; туман и давящие тени исчезли.
– Тебе нравится летать? – сама не зная почему, вдруг спросила она.
Кассиан стоял, глядя на нее.
– Не просто нравится. Я люблю летать. – Каждое его слово подтверждало: так оно и есть. – Полет – это свобода, радость и вызов.
– В Гавани Ветров я познакомилась с хозяйкой лавки. Представляешь, у нее обрезаны крылья. – Неста перевела взгляд на Кассиана, его лицо напряглось. – Почему иллирианцы это делают?
– Чтобы повелевать своими женщинами, – с тихой яростью ответил Кассиан. – Давняя традиция. Мы с Ризом пытались извести ее, объявив незаконной. Но до фэйцев перемены доходят не сразу, а до таких упрямых гордецов, как иллирианцы, – еще медленнее. Я так думаю, ты говоришь про Эмери. Она – единственная, кто владеет одежной лавкой в Гавани Ветров. Ей, что называется, удалось проскользнуть сквозь щели. Это было во время правления Амаранты. А через те щели хлынуло и много дерьма.
В глазах Кассиана мелькнула боль. Чувствовалось, боль вызвана не только историей Эмери и ее отца, но и общими воспоминаниями о тех пятидесяти годах. Собственным чувством вины.
Несте вдруг захотелось уберечь его от воспоминаний, прогнать это чувство вины из его взгляда.
– Так как насчет заминки? – спросила она, растянувшись на подстилке.
– Смотрю, тебе не терпится.
Их глаза встретились.
– Я… – Неста сглотнула. Ну что она топчется на месте? – От дыхательных упражнений моя голова перестает быть такой… Такой ужасной, жуткой, паршивой. Такой громкой.
– Ага, – понимающе кивнул Кассиан. – Моя тоже.
Неста смотрела, как ветер играет его длинными волосами. Ей захотелось дотронуться до его прядей, и она еще плотнее вдавила ладони в подстилку.
– Да, – откашлявшись, произнес Кассиан. – Начнем заминку.
Действовала она хорошо. По-настоящему хорошо.
В конце заминки Неста снова растянулась на подстилке. Казалось, она собирает себя по кусочкам и копит растраченную силу.
Кассиан оставил
