было с плеч его юных иго Шуйских, но тут же подобрали эту власть дядья его родные, братья матушки Елены Васильевны Михаил и Юрий Глинские.
Началась расправа над кланом Шуйских. В опале оказались князья Кубенские, Пётр Шуйский, Александр Горбатый, князь Палецкий и им подобные.
Глинские поначалу были милы Иоанну. Как никак родные братья его матушки. Да и относились они к нему совсем не так, как Шуйские. Всем видом показывали и любовь, и уважение к его сану, да вот только до дел государственных не допускали.
С тревогой наблюдал митрополит Макарий за тем, что происходило. Глинские устраивали охоту, придумывали разные забавы, а когда увидели, что всё это не очень-то интересует юного государя, замыслили новое отвлечение от дел. Вроде как важные, что вполне сходили за государственные – поездки по монастырям, смотры войск, обозрение волостей государства.
Только замыслит государь вникнуть в дела какие, тут уж и выезд важный и необходимый готов. Нужно, ну просто необходимо отправиться на богомолье в монастырь, потому как молитва ко Всемогущему Богу отвратит нашествие иноплеменное. А в другой раз войска сразу как-то к смотру приготовились.
Иоанн был нелицемерно верующим, но митрополит Макарий учил его, что не может быть веры без добрых дел, а добрые дела государя – укрепление Державы и укрепление своей власти в этой Державе.
Только вернётся государь в Москву, только пожелает вникнуть опять в то, что Боярская Дума без него сделала, а тут уж надобно, как оказывается, срочно смотреть укрепления, что на южных рубежах возводятся, да крепости, строящиеся обозреть по линии засечной.
Ну а в дороге и охота по пути, и трапезы богатые.
А в Москве снова встречи с митрополитом Макарием, и беседы о бренности бытия человеческого, о бессмертии души, о долге государя перед землей своей.
Понимал митрополит, что надо как-то сдвинуть всё с мертвой точки. Но не настраивать же Иоанна против своих дядьёв? Он к ним расположен. Да и они играют перед ним свою роль верноподданных.
А дела шли в государстве Московском ни шатки, ни валко. Всегда ведь, во все времена есть люди, которые делают дело, им порученное, не из-под палки, не при постоянных понуканиях, а по совести.
Строились крепости, возводились засечные черты. С древних времён устраивались на Руси засеки на вероятных направлениях действий врага. Их сооружали в древности новгородцы и псковичи, ярославцы и рязанцы, устраивали их и туляки, и калужане.
Засеки просты – наваливали деревья, оттачивая острия, и направляя их в сторону врага. Широкие делались засеки, чтобы время потребовалось врагу, дабы проходы пробить в них. Создавалась сплошная оборонительная система защиты от набегов последышей ордынцев. Особенно преуспел в строительстве таковых засечных линий князь владимирский Иван Данилович. Ещё его государевой волею была возведена линия засек от поймы реки Ока, до Дона и протянулась она к самой Волге.
В лесах и при Иоанне Васильевиче всё так же устраивались засеки,
