продавцу птиц, то есть: попугаев!..
Она: Я поняла, кажется… Это не просто – сочиняешь… Это твоя боль, убежденность твоя… Почему бы тебе об этом не написать? Ведь сейчас, наоборот, призывают…
Он: О, женщина!.. Не сыпь соль на раны! Не добивай меня своей пошлостью!.. Ну, напишу? Дальше? Где печатать? Попугаи – всюду, всюду! Никого не пустят! Они уже давно прослыли соловьями! Задают концерты, срывают аплодисменты, попугайские медали им на красную шейку надевают! И всем хорошо! Слушай, может, и вправду хорошо – ведь и не ведают о соловьях. И пусть себе пребудут счастливыми… Мне-то что… Вот тебе – красивый ландыш… Бедняга, тоже лишен в наше время тайной свободы. Исчезают… Кандидаты о нем уже пишут диссертации – как об открытии. Красные книги печатают. Мелованная бумага, цветные фото, финская полиграфия… Все больше этих великолепных красных книг – все меньше скромного ландыша… Вот тебе еще одно знамение века – а ты говоришь…
Она: Я уже ничего не говорю… Уж и не пойму – где плывешь, к какому берегу гребешь… Взять хотя бы нас… Ведь мы встречаемся, нам хорошо… И другие так… Стало быть…
Он: Ничего – не стало быть! Могу я сказать – что ты одно мое желанье, ты моя радость и страданье? Могу я сказать – «Душу твою люблю»?.. Вот! Молчишь!
Она: Не добивай меня. Мне и так грустно. Стало быть, любая на моем месте…
Он: Но и я могу спросить: стало быть, любой на моем месте… Представь – и мне невесело… Потому что – нельзя без конца обманывать себя, обманывать природу…
Она: Хочешь сказать: то, что между нами – не любовь? Обман?
Он: Во всяком случае – духовности это не рождает… Любовь без детей, хотя бы в перспективе – это эгоизм… И он теперь – глобальный. И он – по-моему – источник нынешнего непомерного зла… Обществу человек когда-то отдавал труд свой, рук или мозга, а душа была в семье. В любви – не чувственной, духовной, то есть – семейной… Ныне общество забрало человека целиком, и на душу являет права – он и стал ускользающим, вертким, неухватистым… В первую голову – выполз, освободился от бремени семьи, оставив себе одну эгоистичную компоненту, вместо мужа подсунул женщине любовника. Равно как женщина тоже выползла из-под обломков уклада и вместо жены и матери подсунула мужчине – любовницу… Любовники были и раньше – но их было мало. Или, как у Анны Сергеевны и Гурова из «Дамы с собачкой» – «параллельно с супружеством». И религия, и молва, и в общем-то народ – осуждали в душе любовников. Почему? Да потому, что они – эгоисты, ловкачи, но далеко не мудрецы! Они предали природу – духовность любви…
Она: Трудно тебе… Нет в тебе непосредственности… Всю жизнь взламываешь, как детскую игрушку… Любознательность? По-моему, такие дети несчастливы… Не умеют играть – не сумеют жить. Жизнь – та же игра…
Он: Вот бы и оставили их в покое… Ведь никого не оставляют ныне в покое! Все всех учат! Каждый – то лектор, то слушатель! И каждый
