и искусстве, как Эштон Маккаггерс. Вы могли побеседовать с ним в понедельник, а в субботу он без труда воспроизвел бы ваши слова – и вдобавок назвал бы точное время оного разговора. Юноша подавал большие надежды равно в искусстве и медицине, но лишь до того момента, когда приходилось иметь дело с кровью или мертвой плотью. Тогда он моментально разваливался на куски.
Впрочем, обширные его познания и прочие достоинства перевешивали означенные недостатки, по крайней мере на той службе, которую поручил ему город. И хотя врачом он не был (и никогда им не стал бы, покуда кровь не обратилась бы в ром, а плоть – в свежий коричный кекс), работу он выполнял исправно, сколько бы пустых ведер ему для этого ни требовалось.
Сегодня, прикинул Мэтью, потребуется ведра четыре.
Зед невозмутимо смотрел на хозяина в ожидании сигнала. Маккаггерс кивнул, и Зед принялся за дело: взял другую белую тряпку, окунул ее во второе ведро и начал стирать запекшуюся кровь с лица убитого. Мэтью наконец понял назначение ведерного трио: одно – для омовения покойника, второе для ободрения Маккаггерса, а третье… для иных нужд.
– Как я понимаю, причина смерти всем ясна? – спросил Маккаггерс главного констебля, вновь покрываясь испариной.
– Ему перерезали горло. Согласны? – Лиллехорн вопросительно посмотрел на свидетелей.
– Да, перерезали горло, – прохрипел Диппен Нэк, а остальные либо кивнули, либо выразили согласие вслух.
– Принято к сведению, – молвил Маккаггерс. Увидев, как тряпка Зеда темнеет от крови, он вздрогнул и вновь склонился над ведром для иных нужд.
– А вот этот хотел обчистить его карманы, сэр! – Нэк ткнул Мэтью дубинкой в шею. – Мы его застали прямо на месте преступления!
– Я же сказал, личные вещи убитого мне передал священник. Они с доктором Вандерброкеном осматривали тело, когда я подоспел.
– И где же в таком случае преподобный Уэйд и врач? – Лиллехорн поднял густые черные брови. – Кто-нибудь их видел?
– Я и впрямь кого-то видел возле тела, – заметил Садбери. – Вернее, двоих.
– Это были священник и врач?
– Я в темноте не разглядел. А потом сразу такая толпа набежала, что уже ничего было не разобрать.
– Корбетт! – Лиллехорн пробуравил Мэтью взглядом. – Почему они не остались на месте преступления? Вам не кажется это странным? Зачем столь почтенным господам… ну, скажем, растворяться в толпе?
– Это вы у них спросите. Возможно, они торопились по какому-то неотложному делу.
– Что может быть неотложнее, чем убитый Пеннфорд Деверик? Хотел бы я знать! – Лиллехорн взял из рук Мэтью кошелек и золотые часы.
– Позволите заметить, что это было не ограбление? – спросил Мэтью.
– Позволяю. Вполне вероятно, что это было прерванное ограбление. Кови!
Филип Кови едва не выскочил из башмаков:
– Да, сэр?
– Вы говорите, что были пьяны и едва не споткнулись о тело, верно?
– Верно,
