сведения ей предоставил судья Пауэрс, однако ему было любопытно, к чему приведет этот разговор.
Миссис Герральд умолкла в ожидании ответа, затем кивнула и заговорила вновь:
– Мне кажется, вы всегда чувствовали ответственность. За что или за кого – не знаю. Но вы считаете себя в той или иной мере ответственным перед другими. Вот почему у вас не было юности, мистер Корбетт, ибо ответственность старит. Она, увы, отдаляет молодого человека от сверстников. Отчуждает его, загоняет внутрь самого себя даже сильнее, чем все прежние жизненные невзгоды. И вот, не имея истинных друзей и своего места в мире, юноша обращается к еще более серьезным и остепеняющим влияниям. Положим, к ненасытному чтению. К развивающим остроту ума шахматам или иным отвлеченным задачам, требующим решения. Однако, не имея высшей цели, подобные задачи берут подчас верх над человеческим разумом, он оказывается ими занят день и ночь… и все без толку. Тогда юноша рискует встает на путь, который приведет его к весьма унылому и безрадостному будущему. Вы согласны?
Мэтью не понимал, как ответить, и знал лишь одно: мокро ему теперь не только от дождя. Сорочка и сюртук под мышками пропитались потом, и он ерзал в кресле, как рыбина на крючке. Неужто эта дама обошла весь Нью-Йорк, наводя о нем справки? И как относиться к подобному вниманию с ее стороны? Эти сокрушительные догадки о его личности призваны возвысить его в собственных глазах или, напротив, унизить? Нет, она положительно справлялась о его привычках в городе, иначе и быть не может! Черт подери, надо сделать оскорбленное лицо, встать и убраться отсюда!
Однако вместо этого он хранил внешнюю невозмутимость и оставался сидеть в кресле.
– Ну, а вы какое мнение составили обо мне? – льстиво спросила миссис Герральд.
– Полагаю… вам доставляют удовольствие изыскания и открытия, – ответил Мэтью и не добавил к этому больше ни слова.
– Как вы верно подметили, – последовал ответ.
Минуту-другую они сидели, безмолвно глядя друг на друга, а в комнате сгущалась темнота. Внезапно по окну забарабанил дождь, задвигались тени, и вновь в окна хлынул солнечный свет.
– У меня свое дело, – сказала миссис Герральд. – Натаниел… то есть судья Пауэрс вам наверняка об этом сообщил?
– Да, сообщил. Но не уточнил какое и почему вы вообще заинтересовались моей персоной.
– Меня привлекла ваша ответственность, вот почему. Ваши юные годы… и то, что на самом деле вы отнюдь не юнец. Ваш ум. Ваши устремления. Даже история с судьей Вудвордом.
Мэтью невольно вздрогнул. Эта чудовищная женщина решительно переходит всякие границы!..
– Судья Пауэрс и об этом вам рассказал? В подробностях? – Тут он вспомнил про манеры. – Позвольте узнать?..
– Разумеется. Да, он поведал мне всю историю. А почему нет? Я его спросила, он ответил. Тяжелое было для вас время, не так ли? Однако вы сохранили убеждения, хотя они причинили
