сестры воспринимают, как полномасштабное нападение дикарей на город? Нелепо.
Добавлю, папа Лоло – третий хранитель архива. Н-да… через месяц ему принимать экзамен у Мари. А дядюшка Лоло, вот ведь семейка, самый педантичный из составителей сменных графиков в больнице. Два-три всхлипа племянницы – и Мари придется дежурить ночами отныне и до наступления неизбежного перемирия с Лоло!
– А что завтра? – мне стало интересно. – Особенный день?
– Как можно не знать! Твой Ларкс отправится в ужасный лес за стеной. Он смелый, он вызвался идти к злобным дикарям. Вроде бы, снаружи нашли огромный архив. Подземелье… Он наверняка полезет. Он мужественный. Бедная ты, бедная… придется тебе от такенного Ларкса отказаться, раз я попросила. – Мари сморщила нос. – Вижу, он тебе хуже яда. И почему? Ларкс сладенький, вкусенький, ням-ням.
Мари шепнула последнее слово проникновенно, со стоном – и принялась молча, лягушачьи почавкивая, обожать мужество Ларкса и его несостоявшиеся еще приключения в диком лесу.
– Что ты делаешь завтра? – Неожиданный поворот разговора вернул меня к причинам собственной бессонницы, вернее, к одной из причин. – Ну-ка отвечай: Тор. Он из гостей города? Что за имечко? Почему не знаю?
– Если Лоло дуется, я тоже дуюсь. Дома. Весь день! И вечер тоже, наверное. Сказала же, мири нас. Ты такая неумная, ничего не чуешь, не ловишь… Эли, Тор – погоняло твоего наставника! Как в легенде древних, ага? Ну, всех молотком по башке, чтоб звездочки из глаз. Стр-рашный. Ничего ты не знаешь. Фу-у…
– Надо же, еще одно его погоняло, и только-то. Какое облегчение. Тор-мухомор. А ты дуйся дома. Обещаешь? – Я нашла прядь растрёпанной косы Мари, дернула. – Ну!
– Ну… Ну и не обещаю, ну и ни за что, ну и что хочу, то и ворочу.
Мари знает, у меня идеальное ночное зрение. Я вижу и как она корчит рожицы, и как кивает – мол, постараюсь, если не забуду. Сразу же расплылась в улыбке: она победила! Опять её мелкие глупости не станут её же большой головной болью. А у меня голова не болит. Даже сейчас, после Ларкса и лаванды. Мне ведь улыбается Мари…
Сестра вечно валяет дурака, но ей – можно. В ней есть радость, могучая и горячая. У сестры волшебная улыбка: вспыхивает, как первый луч солнышка. Люди вздрагивают, словно просыпаются. В больнице от бестолковой Мари всегда больше пользы, чем от меня – толковой. Людей ведь лечат не лекарства, а люди. Это правило всех времен… ну и добавлю: у нас почти нет сложных лекарств, только травы. Ха. И трав у нас почти нет, мы ведь в лес дальше опушки не суемся.
Предки, чтоб им в гробах крутиться непрестанно, намеренно уничтожили многие разделы медицины. Они думали, что так лучше, что мы не должны повторять их ошибки. Они, например, решили: антибиотики мы не сможем совершенствовать и, даже чудом сохранив производство, быстро дойдем до привыкания к тем несложным формулам, что нам оставлены. Из-за чего
