вдребезги радиотелефон, и звук открываемого багажника.
Ужье, ужье, – пел Оделл, и Бад увидел, как он потрясает зачехленной АР-15 Теда.
«Вот дерьмо», – подумал Бад.
Потом его осенило: «Еще не все потеряно». Он вспомнил, что в ножной кобуре у него лежит «смит» тридцать восьмого калибра.
Когда Ламар отвернулся, Бад согнулся и достал рукой до кобуры, но он не смог расстегнуть клапан, так как рука была в крови и скользила. Пока он счищал кровь с пальцев, момент был упущен. Ламар с быстротой молнии подскочил к Баду, наступил огромным ботинком на его лодыжку и, придавив ее к земле, нагнулся и взял маленький пистолет.
– Такой здоровый мужик и таскает такую дамскую штучку – тебе должно быть стыдно.
Он отшвырнул пистолетик в сторону.
– Не убивайте меня! Я прошу вас, не убивайте меня! – верещал Тед.
– Тед, заткнись, – рявкнул Бад.
– Думаю, что он не слышит твоего приказа, – сказал Ламар. – Он вовсе потерял рассудок.
– Он еще совсем ребенок. Пощади его, оставь ему жизнь. Он еще даже не стал капралом. У него жена. Когда-нибудь у него будут дети. Не трогай его. Убей меня. Я старик, у меня уже дети взрослые.
Глаза Ламара расширились в притворном изумлении.
– Вот что я тебе скажу, – произнес он. – Как насчет того, что я убью вас обоих, а вы потом на небесах сами разберетесь, кого из вас я должен был убить первым? – Он посчитал свою шутку весьма забавной. Затем повернулся к Оделлу: – Оделл, веди сюда этого треклятого Ричарда и стариков. Нам надо побыстрее выбираться, кто-нибудь мог слышать всю эту пальбу. Стариков мы берем с собой.
Ламар опустился на колени рядом с Бадом.
– Тебе очень больно? Я могу пристрелить тебя сейчас, чтобы ты не очень мучился.
– Отвяжись, Пай.
– А ты молодчина, я люблю таких мужиков. Но, скажу я тебе, у твоего напарника точно ничего нет там, где должны быть яйца. Он плачет, как ребенок. Я ненавижу детей.
– Он же совсем молодой парнишка, ты, дерьмо!
– Все же ему стоило бы научиться сдерживать слезы. Детишки не нравятся никому. Кстати, как вы нас нащупали?
– Было экстренное оповещение. Через минуту здесь будет шестьдесят машин.
– Ты хочешь предстать перед Господом с ложью на устах? Приятель, разве ты не знаешь, что это прямая дорога в ад? Ты бы лучше помолился о спасении своей души.
– Пай, не убивай мальчишку и стариков не трогай. Отпусти их. Ты получил меня – старого сержанта. Может, этого хватит на сегодня?
– Да, упрямства тебе не занимать, – сказал Ламар, – но мне все равно придется вас убить.
Бад старался не дрожать, но его трясла крупная дрожь. Он пытался унять боль, но она не унималась. Он глянул на себя. Как много крови! Он ранен в сотню мест. Он никогда не предполагал, что в нем так много крови. Ему было больно дышать. Ему было больно даже думать.
Ламар куда-то ушел.
