и проектом договора. В письме к военному министру Кауфман просил: «передвинуть в округ не менее двух пехотных дивизий и четыре казачьих полка, начать передвижение нынешней же зимой». Далее Константин Петрович писал, что «уклониться от этого проекта – значит отдать Афганистан не только английскому влиянию, но, может быть, и полному подчинению… Все это покажет Афганистану и Индии английскую силу и могущество, и наше сравнительное бессилие. Мы сами себе закроем в этом случае среднеазиатский театр действий при разрыве с Англией, а этот театр действий, по моему убеждению, для нанесения решительного удара Англии возможен только при условии союза с Афганистаном. Едва ли мы можем быть опасны для Англии, иначе как при условии мирного пути от реки Амударьи до границ Индии. При этом условии среднеазиатский театр действий приобретает важность первостепенную. Обеспечить себе возможность действовать на этом театре нам необходимо ввиду будущего окончательного решения восточного вопроса».
Петербург Кауфману отказал. В своём ответе Милютин писал: «Совещание пришло к заключению, что нам никак не следует прямо идти на войну с Англией из-за настоящего столкновения ее с Афганистаном… На основании всего вышеизложенного государем императором благоугодно было повелеть дать туркестанскому генерал-губернатору приказание, чтобы он посоветовал эмиру во избежание несвоевременной войны идти на примирение».
Таким образом, миссия Н. Г. Столетова из дипломатической победы России превратилась в её поражение. Более того, стала причиной второй англо-афганской войны. Петербург предал своего афганского союзника и это предательство, по выражению А. А. Семёнова, стало причиной «безвозвратного» падения русского престижа в Афганистане, где потом о русских «не могли слышать без ненависти».
Шер-Али осознав, что помощи от России не будет, тем не менее, решил сражаться на подступах к столице. Однако глава русской миссии генерал Разгонов убедил эмира не рисковать, а покинуть Кабул и на севере страны собирать силы для отпора агрессии.
1 декабря назначив своего сына Якуб-хана главнокомандующим афганской армии, эмир выехал из Кабула в Мазари-Шариф. Вслед за ним выехало в Ташкент и русское посольство.
Тем временем, наступление британцев застопорилось. Афганцы перед лицом общей угрозы создали «союз афганских племен», во главе которого встали авторитетный 90-летний мулла Мушки Алим и афганский генерал Мухаммед Джан-хан. Против оккупантов было собрано 25-тысячное ополчение, отчаянно сражавшееся с оккупантами. Фактически в результате зимней кампании англичане смогли завладеть лишь узкой полосой местности по которой пролегала дорога, связывающая Пешавар с Кабулом. Но и этот успех был достигнут дорогой ценой. Как писал о начальном периоде этой войны А. Е. Снесарев: «Она ясно обнаружила органические недостатки британской военной системы: слабую подготовку оперативных планов, неумение обеспечивать свои сообщения, обременение отрядов массой нестроевых и полное подчинение
