бухгалтер. Рассказчик он очень хороший, а жена у Эдика – девушка впечатлительная, жадная до сказок, наслушалась этого еврея и выбрала «свой путь». В первую очередь отреклась от секса и свинины. Эдик ей: «Я любовницу найду!», – она: «Ищи». Понятное дело, ей-то теперь земные радости ни к чему!
Эдик пытался возражать против такой скучной жизни. Вооружившись книгами по антропологии и сексологии, он убеждал свою благоверную в том, что такое её поведение природой и наукой не оправданно. Он до последнего надеялся, что, в конце концов, Катя позовёт его к себе и откроет доступ его грустному пенису в своё женское лоно – но услышал такое в свой адрес!.. – Оказывается, он теперь в её представлении вроде как заместитель сатаны, искуситель!
С той поры жизнь у Эдика круто изменилась. По пятницам в доме свечки горят, везде атрибутика, календари и книжки еврейские по всем углам стоят. Сметану она теперь Эдику с сыном в пельмени не кладёт: законы Кашрута не позволяют. По субботам телефон отключает. Работать евреям в этот день не положено. И хотя Катя русская и даже с детства православная по крещению, в её голове всё это как-то дружно уживается. Все с хлебозавода теперь звонят по субботам Эдику, он передаёт трубку жене, и она решает свои рабочие вопросы по его телефону – в то время как её телефон по субботам не работает.
Все эти ритуальные пляски продолжались уже несколько лет. Жена Эдика сильно изменилась. Часто стала задумываться, неласковая стала. Как-то раз Эдик решил вернуться к теме любви, так она категорически: «Любить можно только Всевышнего!»
На дачу приедет, вечером пойдёт на берег, сядет на скамеечку и смотрит, смотрит вдаль, думает о вечном…
И сидит так, пока не замёрзнет. Только тогда несёт свои бренные косточки домой.
Китай: опыт первый
Тем временем наступили лихие времена, пришли те самые «девяностые». Бюджетные деньги стали куда-то пропадать, и появились первые «челноки», сновавшие туда-обратно в стремлении хоть что-то заработать.
С подачи Эдика, прознавшего про «лёгкие деньги челнока», я тоже решил с ним ехать в Китай. Вот только если Эдик поехал за счёт отпускных, я решил вообще уволиться из милиции, тем более что выслуга лет для пенсии за счёт «боевых» у меня уже была. Можно было бы, конечно, ещё поработать, но зарплату стали всё чаще задерживать, перспектива получить очередное звание грела мало – тогда как за пределами отдела, где я работал, жизнь кипела. Свобода предпринимательства в мире дефицита всего, что только можно себе представить, в одночасье делала удачливых людей богатыми и счастливыми.
Уволившись, я поменял все полученные рубли на валюту и собрался в путь. Но перед самой дорогой Эдик узнал, что в Китае очень ценятся военные шинели – из-за хорошего качества натурального сукна. «Они там их на пальто перешивают и за одну шинель дают несколько пуховиков», – пояснял сведущий друг. У Эдика для поездки денег было совсем
