обвинениям, мы, возможно уже сегодня, не имели бы проблем с продуктами питания.
– Наверное, Вы правы, дорогой Маэстро, но никто еще не доказал, что жизнь течет по законам справедливости и целесообразности. Мы готовы Вам предоставить все возможные условия для работы под статусом госпрограммы с неограниченным финансированием.
– Кто мне вернет годы, проведенные в застенках? Кто мне вернет моих учеников, мою школу генетики? Где гарантия, что меня не засадят снова, как только я решу проблему?
– Слово Президента – с пафосом вырвалось у Элтона Маре, но упреждающий жест оппонента и усмешка красноречиво сказали – слову Президента он не верит. Меняется все, даже власть Президента….
– Дорогой друг, – с наиболее проникновенной улыбкой произнес Элтон – эту проблему мы решим. У Вас будут гарантии и свободы.
– Вот когда будут, тогда и поговорим – жестко ответил Иероним и без предупреждения поднялся, подчеркивая тем самым, что говорить больше не о чем.
Когда он вышел, Элтон протер платком неожиданно взмокший лоб. «Другого я бы стер в порошок, а этот меня опустил ниже плинтуса».
Но «слуга народа» должен быть гибким и способным на любой компромисс ради намеченной цели.
Он вызвал Марка Фьюри, помощника и верного любимца, надиктовал ему указ о пересмотре прокуратурой лжепроцесса над И. Брейгелем десятилетней давности. Он понимал, что только так он решит задачу, а за издержки потерянных лет многим еще придется попотеть, а может и сесть….
***
Иероним вернулся в камеру, насвистывая простенький мотивчик.
Ход дальнейших событий ему был ясен, и оставалось только пассивно наблюдать их развитие. В новой тетради печатными буквами он вывел название «Голубой хлорофилл», и, ухмыляясь, углубился в расчеты. Работа – это то, что спасало от депрессии, а работа, которую он наметил крупными мазками после встречи с президентом, доставляла неописуемое удовольствие.
***
Между тем, в публичной плоскости разыгрывался Фарс раскрутки лжепроцесса десятилетней давности в обратную сторону. Все средства информации говорили только об этом. Общество с ужасом глотало вскрываемый заговор против честных людей.
Запретной оставалась только одна тема – тема «вывиха», его диагноза и лечения. Эта тема, оставаясь под грифом «государственная тайна», оберегалась всеми возможными способами….
Чтобы не раскрылись истинные причины пожизненного приговора ученому, центр тяжести был переведен с фигуры И. Брейгеля на группу чиновников, которые своей целью поставили развал Академии Наук. За эту антинародную деятельность они были осуждены на различные сроки во главе с бывшим Генеральным прокурором, который к тому времени был уже немощным старцем.
В результате хорошо организованного спектакля, Иеронима с помпой освободили из тюремного заключения в зале суда и вернули все регалии, звания и заслуги.
***
