кому-то в голову пришло, что ситуацию еще можно спасти – если использовать бесплатный труд, не тратить средства на восстановление бараков, а планету контролировать лишь из космоса.
Так Пандора стала планетой-тюрьмой.
На краю Вселенной.
Тюрьма для самых отпетых преступников, смертную казнь которым заменили пожизненным пребыванием… здесь.
А чтобы у заключенных не возникло соблазна бежать, было принято решение стирать им память. «Облагораживающий» труд и жизнь с чистого листа – чем не рекламный слоган?
Законопроект – приняли. Авторов проекта – наградили. Планета-тюрьма начала функционировать.
Говорят, поначалу тут были надсмотрщики и даже медицинский персонал. Но после череды убийств и тех и других новыми обитателями планеты все свободное население вывезли, а заключенных оставили предоставленными самим себе.
Говорят… «Говорят» – потому что у этой информации нет достоверного источника. Эта история передается из уст в уста и с каждым разом обрастает все новыми подробностями: кто-то нашел старые записи, кому-то достался словоохотливый конвоир.
Я собирала сведения по крупицам, расспрашивала, узнавала подробности, сопоставляла разные версии. В первые полгода здесь эта информация казалась мне важной. Тогда мне еще не верилось, что я тут навсегда.
С Пандоры невозможно сбежать. Грузовые катера прилетают за добытой рудой без четкого графика, а при погрузке стреляют на поражение, если кто-то подойдет ближе чем следует. Пытаться пробраться на катер Тюремщиков – неплохой способ самоубийства, однако вовсе не путь к спасению.
Но мы все заслужили свою жизнь здесь. Серийные убийцы, насильники, террористы, педофилы – по словам моего конвоира, другие сюда не попадают и Пандора – место, где мы можем хотя бы частично искупить свои грехи. Работать и раскаиваться в содеянном до конца своих дней.
Правда, сложно испытывать чувство вины за то, чего ты не помнишь. Почему тем, кто все это придумал, не пришло это в голову?
Я часто думаю, кем была там, в прошлой жизни. До сих пор. Кем были Пингвин, Сова, Кайра… Полагаю, я могла быть убийцей или террористкой, что в принципе одно и то же. Иногда меня накрывает от ощущения неправильности, несправедливости происходящего настолько, что, мне кажется, будь у меня бомба, взорвала бы тут все и всех.
Не на пустом же месте рождаются такие мысли? Но в то же время меня не радует вид смерти и крови, и это выпадает из нарисованной воображением картины, пазл не складывается.
Тетерева хоронят на местном кладбище. Вместо надгробия – крупный камень с выбитым на нем резцом именем, ненастоящим – птичьим. Никто не знал, как звали Тетерева на самом деле и кем он был, даже он сам.
Стою позади и вновь и вновь гоняю в голове мысли о Пандоре и обо всем, что мне о ней известно. Кем бы я ни была, у меня определенно есть склонность к сбору и анализу информации. И я до сих пор
