не было и тени скованности:
– Гертруда, мой дорогой друг, ты с удовольствием вернешься на этот прелестный остров, к этому морскому ветерку.
– И особенно к моей тете! – воскликнула Гертруда. – Я хотела бы убедить отца продать свои поместья в Каролине и навсегда переселиться на север!
– Собственнику не так легко переменить место, как тебе кажется, дитя мое, – ответила миссис де Лэси. – Как бы ни было сильно мое желание, чтобы этот план осуществился, я никогда не буду уговаривать брата это сделать. Если бы и изменить что-то в жизни, то надо бы возвратиться на старую родину. Прошло уже более столетия, миссис Уиллис, как Грейсоны поселились в колонии из-за недовольства английским правительством. Мой прадед, сэр Эверард, поссорился со своим вторым сыном, и эта ссора заставила моего деда поселиться в Каролине. Но так как все это давно успокоилось, я часто думаю, что я и мой брат могли бы вернуться в дом наших предков. Это в значительной степени зависит от того, как мы переместим наше главное сокровище по эту сторону Атлантического океана.
Закончив, миссис де Лэси, добросердечная, хотя и самолюбивая дама, бросила взгляд на девушку, о которой, собственно, шла речь. Гертруда отвернулась, как обычно, когда тетка делилась с гувернанткой семейными воспоминаниями, и подставила нежному дыханию ветерка свое лицо, цветущее здоровьем и в эту минуту несколько смущенное. Лишь только миссис де Лэси умолкла, ее племянница быстро обернулась к своим спутницам и, показывая на высокие, выше домов, мачты красивого корабля, стоявшего на якоре в порту, воскликнула:
– И вот эта мрачная темница будет нашим домом весь месяц, дорогая миссис Уиллис!
– Я думаю, это ваше отвращение к морю преувеличивает продолжительность путешествия, – ласково заметила гувернантка. – Переезд отсюда до Каролины часто совершается намного скорее.
– Да, совершался, я могу подтвердить это, – произнесла вдова адмирала, которая оставалась погруженной в только что возникшие мысли. – Когда-то мой покойный супруг провел королевскую эскадру из конца в конец американских владений в меньший срок, чем сказала моя племянница. Тогда он преследовал врагов короля и своей родины.
– И эти ужасные Адские Ворота! – воскликнула Гертруда, вся содрогаясь, охваченная страхом, столь естественным для юной женщины. – С одной стороны отмели и обломки кораблей, с другой – сильное течение. – Гертруда побледнела и при этом похорошела, не умея скрыть свой страх и становясь еще привлекательнее. – Без этих шквалов, мелей и пучин я только и думала бы об удовольствии увидеть моего отца!
Миссис Уиллис, которая никогда не поощряла в своей воспитаннице этих проявлений слабости, сказала ей суровым и решительным тоном, явно желая навсегда прекратить подобные страхи:
– Если бы все опасности, которых ты боишься, существовали действительно, то корабли не совершали бы этот путь каждый день и даже каждый час без всяких несчастных случаев. Вы,
