На обложке нарисована корзинка, увитая цветами, из которой высовываются три до сахарности умильных котенка с улыбающимися мордочками. Словно художнику было мало всей этой патоки, он щедро рассыпал вокруг корзинки облачко блесток. Котята сияли и переливались.
Раскрыв тетрадку на первой странице, я увидела аккуратно написанное от руки: «Черемуховый торт». И ниже – рецепт. Сбоку от рецепта кто-то карандашом нарисовал цветущую ветку.
Следующая страница – безе «Павлова». Еще одна: «Дивная баклажановая икра в микроволновке», и в скобках: (рецепт Д. С. из ФБ).
Кто бы ни вел эту тетрадь, это был взрослый.
– Ева, где ты ее взяла?
Дочь опять попыталась зарыдать, но на этот раз я не обратила на ее слезы внимания. Нехорошая догадка созрела во мне.
– Ты была с бабушкой в доме тети Гали…
– Мамочка, я случайно! Я не хотела!
Пока Ульяна приводила в порядок комнаты Ежовой, Ева рыскала везде без малейшего стеснения. В тумбочке она наткнулась на тетрадку.
Эта вещь ее очаровала. Котята! Цветы! Блестки! Корзинка! Ева не могла оторвать глаз от обложки, все гладила ее – такую выпуклую, с приятной шершавостью блесток… Она легко убедила себя, что после смерти хозяйки котяткам нужен новый дом. Сунув тетрадь под футболку, моя дочь вынесла ее и спрятала в своем тайнике.
Теперь котята принадлежали только ей.
– Мама, ты не сердишься? – Ева заглядывала мне в глаза. – Это ведь не кража, если хозяин уже умер!
– Я сержусь, и это кража. Представь, что я умерла бы, а кто-то проник в дом и забрал мои вещи.
– Даже колечко бабушкино забрал бы? – с ужасом спросила Ева, уставившись на мой перстень.
– Его в первую очередь. – Я непроизвольно дотронулась до кольца. – Ведь оно красивое. И понравилось бы этому человеку так же, как тебе – тетрадь. Приедет сестра тети Гали, захочет взять на память о ней какие-то вещи. Может быть, эту тетрадку. Понимаешь? Это – память об ушедших, о тех, кто нам дорог.
Дочь молчала.
– Я хотела вернуть, но боюсь туда идти, – прошептала она наконец.
– Я верну сама. Ты молодец, что рассказала мне. Но больше так не делай. Договорились?
– А если бы у тети Гали не было сестры, мне можно было бы взять ее вещи? – простодушно спросила Ева.
– Нет, и тогда тоже нельзя.
Мы посидели в чуланчике, обсуждая нюансы обращения с чужой собственностью, и выбрались наружу, когда внутри стало уже совсем нечем дышать.
– Поиграй с дедушкой, он будет рад, – сказала я, поцеловав ее во влажный лоб.
Ева с облегчением обняла меня и убежала. К вечеру она позабудет о случившемся. А может быть, и нет: никогда не знаешь, что осядет в памяти твоего ребенка мучительным воспоминанием, а что соскользнет с него, не оставив следа, как вода с утиных перьев.
Ключ от соседского дома я взяла в ключнице, что висит перед дверью. Тетрадь сунула, свернув, в задний карман джинсов. Не хочу, чтобы кто-то заметил, чем я занимаюсь.
Но
