style="font-size:15px;"> – Вот.
– А родственники у нее есть?
– Есть какие-то. Но я толком ничего не знаю. Все, некогда мне тут с вами разговаривать. Детей кормить надо.
Женщина демонстративно захлопнула дверь перед моим носом. Я посмотрела на Марысю.
– Может, хоть ты объяснишь мне, что происходит? – спросила я у собаки. – Что ж. Пошли.
Во дворе я присела на ту же скамейку и достала сигарету. В голове у меня был сплошной кавардак. Это же надо додуматься – почти незнакомому человеку отдать свою собаку, которой так дорожишь! Я ведь видела, как Виктория Леопольдовна над ней тряслась. И почему все же мне? Ну, конечно, она знала, что я должна вот-вот прийти, но это еще не повод. Тем более если родственники имеются…
Я не заметила, как выкурила сигарету. В голове не прояснилось. Я тут же прикурила вторую и продолжала тупо смотреть на Марысю.
Боксер был явно взволнованным. Он то и дело смотрел на дверь подъезда, да и глаза у него были грустными. То есть у нее. Это ведь сучка. Совсем я запутаюсь скоро.
Что же делать? Ну правильно! Надо ехать в больницу и самой поговорить с Викторией Леопольдовной. Как же я раньше не сообразила? И пусть она объяснит мне все это. И пусть для собачки своей другого временного хозяина ищет.
Марыся потянулась к кусту. Я подождала, когда она сделает свое дело, потом показала на машину.
– Мы поедем к Виктории Леопольдовне. В этой машине. Ты не возражаешь?
Я открыла дверцу. Марыся не возражала. Она быстро запрыгнула в салон и уселась на сиденье возле моего.
– Молодчина.
Я была благодарна собаке за то, что она не выкидывает никаких фокусов. Хоть это хорошо. А хозяйка ее, наверное, умом повернулась. Другого объяснения просто не нахожу.
Мы поехали в первую больницу. Я оставила пса в машине, строго-настрого наказав ему ничего не трогать, закрыла двери и пошла в приемную.
Мне сразу ответили, что Курляндская в реанимации. Естественно, меня пускать не хотели.
– Девушка, приходите завтра. Она все равно не сможет с вами поговорить. А вот завтра увидим. Станет больной лучше, тогда и принесете все необходимое, – ответила мне девушка, сидящая за справочным столом.
– А что необходимое?
– У доктора спросите. Я не знаю.
– А нельзя ли мне прямо сейчас поговорить с вашим доктором? – Я не хотела так просто сдаваться.
– Доктор совсем не мой, – девушка вдруг улыбнулась. – Погодите минуточку.
Она набрала какой-то номер телефона и сказала некоему Виктору Григорьевичу, что пришла родственница Курляндской. Уж не знаю, почему она так решила, я-то ничего подобного не говорила и сказать не могла.
– Сейчас он спустится, – подняла на меня глаза медсестра.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
Через минуты две в холл вошел очень даже симпатичный доктор. Теперь понятно, почему девушка так отреагировала на слово «ваш». Наверное, ей хотелось, чтобы он был «ее», но, увы…
–
