призраке женщины, которая приходила в виде тени – тени! – к сторожу Горохову, Жорику и, вполне вероятно, к самой Арине тоже.
У главного здания, приземистого, двухэтажного, опирающегося на четыре колонны особняка, аллея делилась на две дорожки, огибающие буйно цветущую клумбу. Жорик свернул влево, подкатил кресло не к центральному входу, а к неприметной двери, нажал кнопку вызова, и дверь тут же распахнулась, впуская их в прохладный, пахнущий лекарствами коридор.
– Есть кто живой? – Крик Жорика эхом прокатился по помещению и затих как-то уж слишком быстро.
На его зов из-за ближайшей двери выглянула то ли медсестра, то ли санитарка, раздраженно замахала руками:
– Чего орешь?
– Привез на анализы. Принимайте! – Жорик приткнул кресло к стене. – Приказ самой.
– Ходячая? – То ли санитарка, то ли медсестра бросила на Арину раздраженный взгляд.
– Ходячая. – Жорик полной грудью вдохнул прохладный кондиционированный воздух, фыркнул как жеребец.
– Так чего сидим? Кого ждем?
– Это вы мне? – Арина не сразу поняла, что обращаются к ней.
– Нет, это я тени отца Гамлета! Взяли, понимаешь, моду – здоровых кобылиц в колясках как инвалидок катать!
Значит, все-таки санитарка, медсестры в этом заведении вымуштрованные. Арина медленно встала. Жорик даже не сдвинулся с места, чтобы ей помочь. Это хорошо, пусть держится от нее подальше.
– Новенькая? – Санитарка тоже не вмешивалась.
– Старенькая, из флигеля. – Жорик прижался спиной к стене, поскреб выпирающее из-под робы брюхо.
– Так она же вроде…
– Меньше болтай, Людка, забирай девку. Как управятся, позвони – я приду.
Кровь темно-бордовая, почти черная, цвета переспелой вишни, тянулась за поршнем шприца неспешно, словно нехотя. Процедурная медсестра озадаченно поглядывала то на Арину, то на уже почти полный шприц.
– Глянь-ка, цвет какой. – Санитарка Людка тоже смотрела на шприц как зачарованная. – Кровь черная, что деготь.
– Так уж и деготь, Людмила Васильевна! Скажете тоже.
– А то! Что я, кровищи не навидалась? Я ж всю жизнь в медицине. И в хирургии работала, и в стоматологии. Даже в морге доводилось. А такого вот не видела.
– Может, со свертываемостью что-то? – Игла вынырнула из вены, медсестра прижала к месту укола ватку, велела: – Зажимайте!
Арина послушно зажала. Если бы ее спросили, она, возможно, рассказала бы, что свертываемость тут ни при чем, что кровь цвета переспелой вишни досталась ей в довесок к некоторым способностям, но ее никто не спрашивал. Да и кто станет хвастаться ведьмовскими талантами в стенах сумасшедшего дома?! Только сумасшедший и станет. А она нормальная, только ведьма.
После анализов были еще кардиограмма и энцефалограмма, затем взвешивание, после которого Арина осознала, как сильно похудела за последние месяцы.
– Кожа да
