с ультимативными требованиями к Украинской раде» и отрицательный ответ на него Центральной Рады, конфликт пытались некоторое время разрешить дипломатическими методами. Но после І Всеукраинского съезда Советов в Харькове 11–12 декабря 1917 года потенциал сторонников социалистической революции на Украине стал возрастать. Обратимся снова к воспоминаниям Дорошенко:
«Украинские социалисты-революционеры, старательно углублявшие в течение лета 1917 года «революционное сознание народных масс», что сводилось к проповеди захвата и раздела панской земли и панского имущества, прекрасно приготовили почву для пришествия большевиков, которым не оставалось ничего иного, как пригласить массы немедленно и практически осуществить то, о чем толковали и торжественные универсалы Центральной Рады, и партийные эсеровские агитаторы на деревенских сходах.
От Четвертого универсала Центральной Рады, провозгласившего принцип социализации земельной собственности, к большевизму переход был неминуем. Ни обмануть, ни перехитрить те элементы крестьянства, которым улыбалась перспектива «социализации» панского имущества, точно так же, как и городской пролетариат, одинаково ожидавший всяких благ от социализации фабрик и заводов, было нельзя. И тех, и других софистика украинских социалистов лишь раздражала. В ней справедливо видели обман.
И как только Центральная Рада пошла на разрыв с большевиками, участь ее была предрешена. Увлеченная успехами национального движения, опьяненная легкими победами над бессильным Временным правительством, украинская социалистическая демократия не хотела допустить к делу государственного и социально-экономического строительства тех, кого она называла «панами» и «москалями», ибо не хотела делиться с ними властью и руководящим положением; конечно, не хотела она делиться и с претендентами на возглавление революции – с большевиками… Поманивши крестьянство своими обещаниями, разжегши классовую рознь, раззадоривши худшие инстинкты и аппетиты, Центральная Рада остановилась и стала отставать от того, что уже осуществили у себя большевики, – и влияние ее мгновенно исчезло. В решительную минуту, когда большевики нажали извне и изнутри, оказалось, что за Центральной Радой никто в сущности уже не стоит…»
В. Липинский по вопросу о характере революции на Украине пишет: «Понятие Украина подменивалось понятием «десятины» земли, обещанной тому, кто запишется в украинскую партию эсеров и будет голосовать «за Украину». Вместо патриотизма героического, патриотизма жертвы и любви, создавался нигде на свете не виданный, какой-то патриотизм меркантильный, с расценкой на земельную валюту: за Украину давали десятины».
А. Гольденвейзер вспоминал, что в итоге всех этих событий Киев стал жить под знаком национальной розни. «Национальный момент был официально выдвинут на первое место: результатом не могли не стать национальное обособление, вражда и упадок
