мой господин… – Акинок запнулся, он не был готов к этому вопросу. Он и так переживал за сына, на которого возложил слишком большую ответственность, но никак не хотел кому-либо в этом признаваться, даже своему наилучшему. Но пристальный взгляд Тарапы говорил лишь об одном: его не устраивает столь лаконичный ответ, он ждет объяснения.
– Он слишком молод, – кашлянув для уверенности, продолжил Акинок. – И может поддаться на провокации. Если мы начнем операцию первыми, то это будет расценено как агрессия в отношении суверенного храма, что привлечет на сторону наших противников новых сторонников. Мы не можем так рисковать. Об операции знает только мой советник Менцэуаль, он и поведет воинов в бой, если понадобится. А Куаутемок… Куаутемок будет заниматься текущими вопросами храма и набираться опыта, он ему пригодится.
– Да, я тебя понимаю… – задумчиво протянул наилучший. – Я тоже не стал отдавать бразды правления войсками своим сыновьям.
Теперь Акинок понял, почему Тарапу так волнует этот вопрос. Старший сын правителя Трапезустий не на много старше Куаутемока, и государь побоялся ставить его во главе своей армии в столь ответственный момент, как того побоялся Акинок. А так как по логике вещей правильнее было бы в свое отсутствие назначить главным наследника, теперь Тарапу терзали сомнения в правильности своего решения.
На некоторое время воцарилось молчание. И наилучший, и верховный брахман думали о своих детях. Не зря говорится, что всему свое время. Молодое поколение всему нужно учить постепенно, и ответственность на них возлагать тоже, поэтому для того, чтобы руководить бойней, и Куаутемок, и Трапезустий были еще слишком молоды. Эх, если бы они были чуть-чуть постарше, то можно было бы смело на них положиться. И это было самым печальным, ведь в таком серьезном деле действительно самым лучшим было положиться именно на своих сыновей – самых верных людей.
– Акинок, сзади! – вдруг ни с того ни с сего закричал Тарапа, вырвав служителя духов из раздумий.
Брахман думал, что наилучший просто решил над ним пошутить, но ошарашенный вид правителя говорил сам за себя.
Акинок обернулся, и в этот момент прямо перед ним холодной вспышкой в лунном свете мелькнул топор. Если бы жрец не обернулся, то был бы уже мертв. Но брахману все-таки повезло, и в самый последний момент он успел отпрыгнуть. Топор слегка задел Акинока по плечу, стремительно пролетел мимо… и вонзился в грудь наилучшего. Тарапа охнул и медленно повалился на поросшие мхом каменные плиты заброшенного храма.
Где-то в пятнадцати метрах стоял и тот, кто метнул роковой топор. Это был ящер, облаченный в черные одежды и костяные доспехи ублюдок племени вардарагхов. Как он, черт подери, тут оказался?! Чтобы попасть сюда, эта скотина должна была пробраться через обширные земли храма птицы и обойти кордоны Ясамальского княжества! Впрочем, это уже не важно, главное, что отступник здесь, и он убил наилучшего!
Последователь
