и упрочить его власть.
Куаутемок нервничал, сильно нервничал. Он впервые будет сражаться в реальном бою, а не в тренировочном спарринге. Да, он профессиональный воин и боевой маг, да, на стороне язычников внезапность и численное превосходство, да, они будут биться деревянным оружием, чтобы набрать пленных, но вот нововеры, когда поймут, что к чему, будут биться с язычниками насмерть, и кто-то наверняка в этом бою погибнет.
Дети брахманов с самого раннего возраста не принадлежали самим себе, у них не было времени играть и веселиться. Их утро начиналось с изнурительных физических упражнений, плавно перетекающих в тренировки по воинскому искусству и боевой магии, после которых начинались долгие уроки богословия, права, математики, высокой магии, этикета и управления. А завершался день мальцов-брахманов астрономией в полночных обсерваториях. Каждый аспект жреческого мастерства, начиная от богослужения и заканчивая владением боевыми искусствами, был отточен до автоматизма и доведен до совершенства.
Вообще Куаутемок был уже совсем другим человеком, чем прежде. Эти полгода, что он возглавляет храм пса, сильно его изменили. Он больше не был тем беззаботным мальчишкой. Каждый день приходится держать ответ за судьбу десятков тысяч подданных своего храма, каждый день кто-то хочет его убить или свергнуть. Взвешивать приходится не то что каждое слово, но каждый взгляд, движение каждого мускула. Все улыбаются ему, но при этом готовы обвинить его во всех смертных грехах и отправить на плаху. Никто не поможет, не скажет, кто плохой, а кто хороший, никто не даст совет. Он один, один за себя и своих людей. Если возникает проблема, ее приходится решать самому, а если возникает угроза, то ее нужно устранять собственными руками, как сейчас придется… И никто не поможет… И то, что у Куаутемока появились седые волосы, мелочь по сравнению со всеми его проблемами.
Брахмана вырвал из пучины мыслей, навеваемых нервозным ожиданием, протяжный свист, за которым последовал второй и еще три коротких. Это сигнал к атаке!
«Ора, любимая, надеюсь, я к тебе вернусь!» – прошептал себе под нос Куаутемок и кинулся в деревню.
Он вождь своих людей, верховный брахман храма пса, он должен быть впереди, он должен быть примером для своих подданных. Он слышал, как зашелестели заросли за его спиной, как сзади нарастал топот ног множества воинов. Сам верховный брахман не бежал, он несся, словно ветер. Ему казалось, что ноги не касаются земли, что он летит. Он не видел ничего, кроме двери дома, к которой он так стремился.
Возле входа лежала тощая полусонная дворняга, сразу же переполошившаяся, увидев непрошеного гостя. Едва псина разинула пасть, чтобы залаять, Куаутемок пнул ее по морде, отбросив в сторону. Собака заскулила, хотела было вскочить и убежать прочь от слишком сильного для нее противника, но получила очередной удар, теперь уже маканом. Нельзя, чтобы она подняла лай.
Пока Куаутемок расправлялся с собакой, он слышал,
