этот раз они его послушались. С диким ревом, явно рассчитывая не столько подбодрить остальных, сколько побороть собственный страх, стоявшие на лестнице бросился вверх. Их товарищи отставать не стали, и Ник Картер увидел, что, прежде чем бегущие впереди успеют подняться на площадку, вся плотная толпа окажется на лестнице.
– Крикнете «сейчас», когда нужно будет подавать электричество, – скороговоркой прошептал он сенатору, после чего бросился в комнату и взялся за рубильник.
Сигнал поступил быстро, секунд через пять, не более.
– Сейчас! – раздался крик сенатора.
В этот же момент Ник опустил рубильник до упора, подавая электрический ток ужасающей силы, но в следующее мгновение отдернул его до средины, чтобы уменьшить напряжение вдвое. И этого оказалось достаточно.
Если бы в ту минуту в доме находился наблюдатель, прислушиваясь к происходящему, он бы решил, что на лестнице творится кромешный ад. Из множества глоток вырвались вопли, и этот хор сделал бы честь и самому большому сумасшедшему дому. В этом вое были животный ужас и мучительная боль. За ним последовали проклятия, стоны, мольбы о помощи и вся гамма звуков, которые могут издавать люди, оказавшиеся в таком положении.
Все это проще представить, чем описать.
Группа решительных мужчин, несущаяся по лестнице, в один миг превратилась в орду безумцев, слишком испуганных, чтобы попытаться понять, что с ними произошло. Они испытывали такую боль, что могли только кричать, стонать и звать на помощь.
Ник, оставив рубильник в том же положении, потянул за другой рычаг, и лестницу залил яркий свет.
Он выбежал на лестничную площадку, где сенатор стоял, держась за балюстраду и покатываясь со смеху от вида происходящего.
А картина была просто ужасающая, и самим жертвам все это не казалось таким уж смешным. Люди, стоявшие на лестнице, корчились и извивались самым невообразимым образом. Руки и ноги их сводило судорогой, лица исказились от боли, они бы упали на ступеньки, но напряжение в металлических полосках не отпускало их.
Внизу один человек крепко держался за медную ручку парадной двери. Изрыгая проклятия, он пытался перебороть невидимые силы, удерживающие обе его руки, ибо в пылу борьбы он взялся за ручку и второй рукой.
Сыщик сразу определил, что это Мацусими собственной персоной. Он последним вошел в дом и наверняка стоял в дверях, держась за ручку, когда Ник пустил электричество, из-за чего вышло так, что он попался так же, как и остальные. Теперь Ник понял, что Чик, следуя его инструкциям, даже усовершенствовал систему и подвел провода к каждому металлическому предмету в нижнем зале.
Вопли и проклятия слились в сплошной жуткий ор. Все больше было слышно стонов, и Ник не мог понять, стонут от страха или от боли. Но он знал, что его надежды полностью оправдались, знал, что удалось задержать всех, кто в погоне за ним осмелился вторгнуться в его дом, и знал, что они не смогут сбежать, пока он сам не освободит их.
Он снова опустил
