который она сняла и повесила за дверью на крючок. Миссис Пилбим жестом пригласила гостя сесть в кресло-качалку, и они устроились друг напротив друга. Дэлглиш еле удержался, чтобы не откинуться назад и не начать уютно раскачиваться.
– Мне их оставила бабушка, – объяснила женщина, заметив, что коммандер разглядывает гравюры. – Я с ними выросла. Редж считает их немного слащавыми, а по мне, так в самый раз. Сейчас уже так не рисуют.
– Да, – согласился Дэлглиш, – не рисуют.
Ее взгляд был кротким, но в нем читался и здравый смысл. Сэр Элред Тривз ясно дал понять, что о расследовании распространяться не стоит, но не требовал держать его в секрете. Миссис Пилбим, как и отец Себастьян, имела полное право узнать правду, или по крайней мере столько, сколько необходимо.
– Дело касается смерти Рональда Тривза, – начал Дэлглиш. – Его отец, Элред Тривз, не смог присутствовать на следствии и попросил навести кое-какие справки, узнать, что случилось на самом деле. Он хочет удостовериться, что вердикт вынесен верно.
– Отец Себастьян сообщил нам, что вы зайдете, – сказала миссис Пилбим, – вопросы будете разные задавать. Чудна́я идея пришла сэру Элреду. Мне казалось, он оставит все как есть.
– А вы довольны решением присяжных, миссис Пилбим? – посмотрев на нее, спросил Дэлглиш.
– Тело нашла не я, и на дознании я тоже не была. Ко мне это вообще не имело никакого отношения. Хотя да, как-то странно. Все знают, что утесы опасны. И вот на тебе, мальчик-то помер. Не понимаю, чего хорошего хочет добиться его папаша. Ну поворошит старое…
– Я не могу побеседовать с миссис Манро, – сказал Дэлглиш, – но, может, она рассказывала вам, как нашла тело. Отец Мартин говорит, вы дружили.
– Бедняжка. Да, думаю, мы дружили, хотя Маргарет была не из тех, к кому можно зайти так, невзначай. Даже когда убили ее Чарли, я не чувствовала, что мы на самом деле близки. Он служил капитаном в сухопутных войсках, и она очень им гордилась. Говорила, что он всегда хотел стать военным. Его взяли в плен солдаты Ирландской республиканской армии. Думаю, у парня было какое-то секретное задание, и поэтому его пытали. Когда нам сообщили, я переехала к ней всего на неделю. Отец Себастьян попросил, хотя я бы и сама так сделала. А Маргарет никак не отреагировала, наверное, даже не заметила. Но если я ставила перед ней еду, она съедала кусочек-другой. Когда она вдруг попросила меня уйти, я обрадовалась. Она сказала: «Прости, Руби, ты была очень добра, но теперь, прошу тебя, уйди». И я ушла.
Несколько месяцев она была похожа на человека, который мучается в аду и при этом не может произнести ни единого звука. Глаза стали огромными, а сама вся съежилась. Потом мне показалось, что она, ну, понимаете, не то чтобы пришла в себя… Если такое случилось с твоим ребенком, это невозможно. Но хотя бы стала снова проявлять интерес к жизни. Так я думала. Мы все так думали. А после подписания Соглашения Страстной пятницы этих убийц выпустили
