заклинания перехода, – ответил Кондор. – Оно… скажем, пытается уберечь тебя от слишком сильных впечатлений. Смягчает удар.
– Отлично смягчает, – с сарказмом ответила я.
– Мне жаль, – ответил он таким тоном, что было ясно – ему, в целом, все равно, и особого сочувствия к моей беде он не испытывает. – Через несколько дней память вернется, с моей помощью или без, а пока постарайся не думать об этом, иначе....
Я снова ойкнула, потому что не думать не получалось – и голова реагировала острым разрядом боли каждый раз, когда я пыталась вспомнить свой путь через темный двор. Образы спутались, переплелись, превратились в мельтешение точек перед глазами, в белый шум, в снежный вихрь, от которого мир вокруг меня вдруг качнулся и поплыл.
Возможно, я бы упала, если бы меня не подхватили и не усадили на диван, стоящий рядом с письменным столом. Прохладные пальцы легли на виски, и головокружение тут же исчезло. Боль – тоже.
Взгляд, которым я одарила волшебника, ничего хорошего ему не сулил.
Кондор развел руками.
– Мне правда жаль, – сказал он куда убедительнее и сел рядом на расстоянии вытянутой руки, словно опасался, не наброшусь ли я на него.
Я не собиралась, хотя все еще сердилась. И чувствовала за это вину, потому что поймали меня вовремя и осторожно. Я сделала глубокий вдох, заставила себя перестать злобно щуриться и попыталась найти какую-то точку опоры. Успокоиться. Не трястись и как-то принять то, что произошло.
Получалось с трудом.
Я глубоко дышала и крепко сжимала кулаки.
Кондор внимательно следил за мной и молчал.
– И время там, с моей стороны, наверное, остановится? – спросила я, потому что от молчания и от острого взгляда мне было куда более неуютно, чем от мысли, что со мной случилось нечто… очень невероятное. – И не придется объяснять родным и полиции, куда я исчезла?
В моем универе вряд ли примут справку с подписью и печатью какого-нибудь местного короля, я не обольщалась. О том, что скажут родители, когда я вернусь как ни в чем не бывало после многих месяцев отсутствия, я не хотела думать. Из всех проблем, которые я им доставила, из всех моих неудач эта неудача, пожалуй, была самая эпичная. Даже если продать золото, то есть даже если его мне дадут, даже если я смогу продать его так, чтобы не остаться и без золота, и без денег там, в своем городе, в своем мире, мне все равно не нравилась эта идея.
Мне все не нравилось и с каждым вопросом не нравилось еще больше.
– Нет, почему же? – ответил Кондор после короткой паузы. – Время течет как раньше, насколько я знаю, но мир, отпустивший тебя, меняется. Сам заполняет белые пятна там, где ты была.
– А ты откуда знаешь? – я все-таки зло сощурилась и недоверчиво склонила голову.
– До тебя была парочка других. – Он скрестил руки на груди. – Куда более… сговорчивых, к слову. Мне не составило труда посмотреть, как у них дела, пока след был еще свежим. – Кондор заметил, как на моем лице зажглась надежда, и опередил
