в ночь? И сорок дней, как-никак, уже истекло. Для шуточек великоват период. Вопросов больше, чем ответов.
– Да-а-а-а, у-у-уж…, – неопределённо и затянуто выразил эмоции Полунин, точно выдерживал мхатовскую паузу.
– Короче говоря, – хлопнул прокурор обеими ладонями по столу, давая понять, что вводная беседа закончена, – милицейское постановление я отменил и возбудил уголовное дело по статье сто третьей Уголовного кодекса, то бишь по убийству. Так что, Гордей Михайлович, принимайте его – и вперёд, за поиски объективной истины. И попрошу подойти к следствию, при всех изначально нарождающихся сомнениях, творчески.
– Понял, – с готовностью поднялся со стула Полунин.
– Может что-то неясно? Есть какие-то соображения? – остановил его прокурор.
– Да какие могут быть соображения, – скептически выпятил нижнюю губу Гордей. – Фабулы, толком не зная…
3
До обеда Полунин занимался по намеченному накануне плану. Лишь к полудню он удосужился обзвонить мало-мальски осведомлённых лиц по факту исчезновения Алякиной. С помощью лучшего друга следователя – телефона – он застал дома Инну Таранову, а на рабочем месте мужа Алякиной – Игоря. Ныне уж, не исключено, бывшего мужа.
Хотя, вряд ли: Гордей склонялся к тому, что шеф поспешил с возбуждением дела, ибо вертихвосток, которые в эпоху дикой российской приватизации и разврата горазды были в одночасье упорхнуть аж в Америку – пруд пруди. Как бы там ни было, «на прицел» ему попались именно те, кто обмолвился про ссору молодожёнов – добрая примета. Остальные участники злополучного майского пиршества на местах отсутствовали: кто-то умчался в командировку, кто-то – в отпуск с выездом из Чусового, а кто-то, возможно, элементарно загорал и купался на реке, пользуясь славными погожими деньками – на Урале они не столь часты.
Поскольку у Гордея не то что рабочее, но и часть формально свободного времени были «расписаны» по следственным мероприятиям вплоть до девятнадцати часов, он вынужденно вызвал Алякина и Таранову на ещё более поздний срок.
Затем, уже пообедав, Полунин выкроил минутку и позвонил начальнику отдела кадров медицинского учреждения, в котором Надежда Алякина трудилась медсестрой. На телефонный вызов тот откликнулся немедленно: после первого же зуммера – будто в нетерпении «танцевал на цырлах» у аппарата связи, предвкушая удовольствие от беседы и уже начиная разочаровываться от чрезмерно долгого ожидания.
– Извините, я разговариваю с начальником отдела кадров? – осведомился инициатор разговора.
– Да, – неожиданно последовал довольно таки раздражённый отзыв.
– Здравствуйте. Вас побеспокоил следователь прокуратуры Полунин.
– Здравствуйте, – несколько смягчился дребезжащий старческий тон голоса собеседника. – Федин Андрей Андреевич. Слушаю вас.
– Андрей Андреевич, у вас числится работающей медсестра Алякина
