не будем за хвост. Только немного подёргаем за усик. И вообще, если мы перестанем говорить в нашей комнате, то он точно догадается, что мы знаем о тайнике. И потом приятно будет довести его до белого каления.
Глаза девушки снова игриво полыхнули огоньком. Она на него ещё была сердита.
– Ровена, деточка, я бы на твоём месте не играла с огнём. Зачем тебе дразнить могущественного человека. Мы с тобой всего-навсего пленницы. К тому же он теперь лорд.
– Ничего, пусть знает. И что тут такого, подумаешь, лорд. Милорд.
– Что знает?
– Я не знаю. О, боже, Анфред, хватит мне задавать такие вопросы, на которые сама не знаю ответа. Мы скоро всё равно покинем этот замок.
И мысленно с грустью добавила и этого милорда.
Они поспешили в комнату, не заставляя ждать Питера.
Анфред с порога сразу же обратилась к госпоже:
– Ровена, деточка, ты снова не в духе?
– Ещё бы! Спрашиваешь!? – возмущенно воскликнула девушка. – Ты считаешь, у меня есть причины для радости? Они даже не спросили моего мнения, как будто у меня его вовсе нет и не должно быть. Это просто возмутительно. Эти мужчины… Ох уж эти мужчины! Настоящие варвары! Они воображают о себе бог весть что! Они поплатятся за своё самоуправство, самоуверенность, – слова её срывались с уст в гневе. Она засмеялась, придумав, каким образом позлить Питера и что ей говорить дальше. – Они до конца дней будут вспоминать моё имя, как кошмарный сон.
– Госпожа, но что вы такое снова задумали? Что собираетесь предпринять?
Анфред подняла брови и замахала руками, пытаясь заставить унять госпожу.
Девочка может бог знает до чего договориться.
Госпожа ходит по лезвию бритвы.
– Анфред, теперь их трое. Понимаешь, трое мужчин, которым совершенно неважно моё мнение и поэтому все трое будут страдать. Сэр Гилфорд послезавтра станет моим супругом, но ночами будет крепко и сладко спать с твоей помощью. Сэр Питер обещал быть моим первым мужчиной, но теперь это уже не важно. – Питер, услышав эти слова, сглотнул образовавшийся в горле комок. – Если это будет не он, – продолжала говорить Ровена, – то это будет Джеральд, а потом я не знаю, как всё будет. Мы здесь поживем до тех пор, пока не убедимся, что я в положении. Пусть эти трое всю жизнь спорят и мучаются от мысли, кто отец ребенка.
– Ровена, – вставила слово Анфред, – но это слишком жестоко.
От ужаса у Анфред раскрылись широко глаза.
Ровена в своих фантазиях зашла слишком далеко.
И за меньшее жестокие мужчины могут наказать женщину, а уж за такие-то речи могут просто на просто прибить.
Она приложила палец к губам, призывая Ровену замолчать, но та была просто одержима. Накопившаяся обида, злость рвались из неё. Напоминание о новом титуле Питера немного поколебало уверенность девушки, ведь теперь он английский лорд.
Ровена вдруг остро ощутила, что теряет мужчину своих грёз.
И от этого
