в обязательное домашнее задание и получал настоящее удовольствие, когда, открыв последнюю страницу учебника с ответами, видел тот же результат, что получил сам. По математике у Бори была твердая пятерка, но без плюса и прочих поощрений, как могло бы быть у другого учителя. На контрольных Сара Самсоновна, прохаживаясь между рядами парт, легонько касалась Бориного плеча маленькой морщинистой рукой – и это было для мальчика наивысшей похвалой.
Лару полностью поглотила заменившая «чтение» литература. Книги по школьной программе, которые другие дети читали из-под палки, она проглатывала одну за другой, а после принялась за Борькины книги за шестой класс. Каждое слово для Лары дышало каким-то живым, настоящим смыслом. Стихи, заданные на дом запоминались сами собой и то и дело всплывали в памяти.
«Еще в полях белеет снег, – читала Лара себе под нос, густо намыливая руки, –
А воды уж весной шумят –
Бегут и будят сонный берег,
Бегут и блещут и гласят… – и струя воды смывала белую пену в раковину.
Уроки учили вместе. Боря помогал сестре с математикой, а она писала ему сочинения. Потом быстро переписывали на чистовики и шли гулять.
В соседний двор больше не совались. Гуляли, пока не наступили холода, на поле и до зимы успели построить хороший штаб из досок и шифера. Посередине выложили из кирпичей небольшой «колодец», в котором было удобно разогревать тушенку и даже можно было запечь картошку в золе.
Однажды Юрка зашел за Гринбергами раньше обычного – как правило, до четырех они делали уроки.
– А Борялара выйдет? – спросил он привычной скороговоркой.
– Выйдет, – улыбнулся Ефим Ильич, – а ты пока проходи.
– Борька! Юра пришел! – крикнул отец вверх и ушел в родительскую спальню, по телевизору как раз шли новости.
Боря спустился со второго этажа.
– Что, уже уроки сделал? – спросил он и толкнул друга плечом.
– Ща че-то покажу, ты сдохнешь! – прошептал тот.
Юрка расстегнул куртку, под свитером у него что-то шевелилось.
– Смотри, – сказал он и оттянул ворот свитера.
– Ого! – вскрикнул Борька и тут же, спохватившись, перешел на шепот: – Откуда они у тебя?
В потном тепле Юркиного свитера копошились трое слепых котят.
– Мне бабка Гутя шесть рублей дала, сказала, утопить надо.
– Ты че, сдурел? Как ты их топить собрался? – шептал Борька.
– Не знаю еще, – Юрка заговорщицки улыбнулся и позвенел монетами в кармане. – Весь живот мне уже исцарапали.
– Пап, можно мы погулять пойдем? – крикнул Боря в закрытую дверь спальни.
Ефим Ильич вышел в прихожую, и Юрка поспешно запахнул куртку.
– Ты с уроками закончил? – спросил отец.
– Мне
