инциденте.
Майкл больше не пытался мстить и до конца школьных дней держал свою злость в сжатых кулаках.
На выпускной он не пришёл. Только спустя несколько дней, он молча забрал свой диплом из школы.
Придя домой, он положил коричневые корочки на стол и сел.
Кристофер Хоулз подошёл к своему сыну и посмотрел на диплом.
– Поздравляю!
– С чем? Думаю, он мне не сильно поможет, когда буду таскать камни в шахтах.
– Я думал, ты прошёл предварительные вступительные экзамены в юридический университет в Лондоне?
– Прошёл. Но думаю, когда они узнают, кто я, когда они увидят меня, они найдут десятки причин, чтобы не пустить меня за ворота своего учреждения.
– Я же обещал, что придумаю что-нибудь, – Кристофер заговорчески улыбался.
– И что же ты придумал?
– Сегодня ты первый раз в жизни примеришь чужую кожу.
Глаза Майкла расширились от удивления.
– Кожу?! Где ты её взял.
Кристофер улыбнулся, тепло, любовно.
– Я с ней родился.
– ТВОЮ?! Нет, я так не могу. А как же ты? Ведь ты не сможешь нигде работать.
– Смогу. Я уже всё рассчитал.
– Я не понимаю.
Кристофер подсел к своему сыну. Улыбка не сползала с его лица.
– У меня есть знакомый врач. Помнишь? Дядя Джон?
– Конечно.
– Так вот… я объяснил ему суть своего плана… и он согласился мне помочь.
– Какого плана? Папа, что ты задумал? – Майкл не понимал.
– Твой дядя и, по совместительству, мой друг, установил, что у меня развивается язвенный супровит, и что уже через месяц, моё лицо будет покрыто язвами. Есть все справки и, уже через несколько недель, всё моё лицо будет перебинтовано. Никто не будет видеть мою кожу.
– Почему ты молчал?!?! Какой ужас.
Майкл вскочил, схватился за голову.
– Успокойся же ты, – Кристофер выпустил смешок, – Я не болен. Болен только на бумагах.
– Я не понимаю тебя.
– Ты заберёшь моё лицо, мои волосы и глаза. Мою кожу. И никто об этом не узнает.
– Как же ты? Тебя уволят.
– Моё лицо всегда будет в бинтах. И, если меня захотят уволить, то судебный иск, который я им предъявлю, разорит завод. Поверь.
– Но… – Майкл пытался сопротивляться.
– У меня есть работа и друзья. У меня есть любимая женщина, которая любит меня. Это лицо мне больше не нужно, а вот тебе… Ещё может пригодиться. Возможно, оно немного старовато для юноши, но уж прости,… другого у меня нет.
– Пап…
– Бери.
В этот день Майкл Хоулз первый раз в своей жизни ощутил теплоту кожи. Дотронулся до волос. Провёл языком по губам. Незабываемые, для такого как он, чувства. Он провёл рукой по столу и каждой клеточкой ощутил её шершавость.
Миллиарды чувств. Тысячи ощущений. Голова кружилась
