миллионы систем, где еще никто не бывал, но исследовательский энтузиазм давно сошел на нет. Человечество занималось поисками много столетий, но так и не нашло существ, которые превосходили по своему развитию обезьян или дельфинов. По неясным до сих пор причинам умственные способности эволюционировали лишь до определенного предела – возможно, из-за того, что умение рисовать на стенах или писать стихи напрямую не способствовало выживанию. Судя по всему, люди представляли собой почти уникальное явление.
– Сансет, – сказала Рэчел, – я видела то, что может тебя заинтересовать.
К таким заявлениям Таттл уже привык. Инопланетяне служили предметом обсуждения во многих научных ток-шоу, куда часто приглашали Таттла: все знали, кто он такой. Коллеги считали, что он впустую тратит жизнь, гоняясь за мечтой. Но для обладателей более сильного воображения он был человеком, к которому можно прийти и рассказать о странной встрече – пусть даже она существовала лишь в фантазиях или снах визитера. Всякий раз оказывалось, что у пришедшего не все в порядке с головой. Но от Рэчел Таттл ждал большего.
– Так что же ты видела, дорогая?
Рэчел начала было отвечать, но голос ее сорвался, и она снова утерла щеку.
– Ничего хорошего, – сказала она.
– Расскажи, что случилось?
В конце концов она разрыдалась.
Часть I
Плита
Глава 1
Древности – остатки истории, случайно спасшиеся в кораблекрушении времени.
1431 год, двадцать восемь лет спустя
– Чейз, кажется, я нашел кое-что интересное.
В раздавшемся по интеркому голосе Алекса слышалось сомнение – может, нашел, а может, и нет. Я как раз собиралась взяться за утреннюю работу, она состояла главным образом в подсчете долгов клиентов и в оформлении ежемесячных счетов. Год выдался удачный, и при сохранении прежних тенденций корпорация «Рэйнбоу» могла получить рекордный доход.
Интерес к древностям носит циклический характер. Сейчас мы находились на гребне волны. Люди желали приобрести не только обычные вещи ― вроде ламп и мебели, выпущенных в последние несколько столетий, ― но и выстраивались в очередь за редкими, порой даже уникальными предметами. Мы только что продали за четверть миллиона кресло, принадлежавшее Э. Уайатту Куперу. Купер сошел со сцены сто с лишним лет назад, после, казалось бы, ничем не примечательной писательской карьеры. Но после смерти репутация Купера заметно укрепилась, и его саркастические эссе стали одной из основ современной литературы. Считалось, что он поднял искусство осмеяния других на недосягаемый уровень.
Джейкоб, начавший свою жизнь как домашний искин дяди Алекса, Гейба, заметил кресло, когда его выставила на продажу молодая женщина, не имевшая понятия о ценности предмета. Успев связаться с владелицей первыми, мы сообщили ей о стоимости кресла и затем организовали аукцион. Если вам интересно, скажу: мы могли
