этажа вдруг послышалось дикое пение, больше похожее на крик. Все, как один, подскочили на месте.
– Он опять поёт? – устало протянула женщина.
– Кажется. Кать, дорогая, пойди к брату и скажи, что он дома, а не на концерте очередного любимчика.
Девушка тяжело вздохнула и обречённо поплелась к брату. Она почесала голову через практически сухое полотенце и с кислой физиономией поднялась на второй этаж.
Когда Катя подошла к комнате, она очень удивилась; обычно запертая на тысячу замков от сестры дверь теперь была открыта нараспашку. Девушка тихонько вошла и увидела сидящего на кровати брата в окружении сотни рубашек. Катя от увиденного пару раз проморгала и застыла в недоумении. Тобиас поднял голову и, недовольно цокнув, закатил глаза.
– Ну и что такое? Родители опять запрещают мне петь?
– Какой догадливый, – тихонько сказала Катя, но продолжила чуть громче: – Чтобы петь, нужен голос, а ты как-то им не сильно владеешь.
– Ой, хочу – пою, хочу – не пою. Тебе какое дело-то? – проскрежетал сквозь зубы Тоби. Катя услышала знакомые слова песни, и её лицо перекосило в сложной гримасе эмоций.
– Не надоело слушать одну и ту же песню сотый месяц подряд? – сестра присела в кресло болотного цвета.
– А тебе не надоело слушать своих этих бабочек, или как ты их называешь? – саркастично повторил Тоби.
– В отличие от некоторой твоей музыки моя хоть имеет смысл и нравится родителям, – спокойно заявила девушка, рассматривая серые и белые рубашки.
– Ой-ой-ой… Имеет смысл? И о чём тогда поёт твоя группа?
– О тех вещах, которые не доступны твоему мозгу, – отрезала Катя, прошипев.
Тобиас осмотрел её с головы до ног презрительным и полным отвращения взглядом.
– Ну, мой мозг не напихан всякой ерундой типа книг и уроков. Расслабься. Лето начинается!
– Легко говорить тому, кто ещё целый год учиться в школе будет, – простодушно фыркнула Катя и устремила взгляд на прямоугольный толстый фотоальбом со старым серым пятном.
Комната Тоби выглядела несколько неубрано (и это мягко сказано). Парень не сильно любил раскладывать всё по отдельным полкам, и поэтому его вещи постоянно валялись везде.
Тоби, как и сестра, очень любил зелёный цвет. Абсолютно вся комната светилась нитями светодиодных лент ярко-зелёного цвета. Они были практически везде: на высоком деревянном шкафу угольного цвета, под тёмным столом из дуба, по краям кровати, в углах комнаты и на широком подоконнике. Большая двуспальная кровать стояла у самого окна прямо перед глазами при входе в комнату; тёмный стол на высоких толстых ножках находился в правом углу от двери; шкаф-купе с витражными стёклами (как вы думаете, какой цвет стёкол?) выглядывал из того же угла, где находился стол со стулом, на котором сейчас сидела Катя.
Вся левая сторона комнаты была практически пустой; парень любил её больше всего, ведь там на стене висел огромный
