стене нередко помещают композицию «Причащение апостолов», или «Тайная вечеря». Это по существу один и тот же сюжет, только в первом варианте дается его литургическое толкование, во втором – историческое. Когда появился иконостас, сцена евхаристии была перенесена на его фасад и располагается над Царскими вратами. С XV–XVI веков в алтарной части появляется сюжет «Литургия св. отцов».
В нижнем ярусе апсиды иногда помещают фигуры св. отцов, творцов литургии, гимнографов, богословов; они словно окружают престол, совершая литургию вместе со священником. Здесь же изображают дьяконов – св. Стефана и св. Лаврентия, а также ангелов в дьяконских облачениях.
На восточной стене, на триумфальной арке, обрамляющей алтарную нишу, в древних храмах изображали Благовещение: слева архангел Гавриил, справа – Богородица (например, Св. София в Киеве XI в., Спасский собор Мирожского монастыря XII в., Марфо-Мариинская обитель в Москве, нач. XX в.).
Как мы уже говорили, восточной стене – и пространственно, и символически – противостоит западная стена. Если в восточной части сосредоточены образы, раскрывающие смысл воплощения и спасения, как кульминация Священной истории, то в западной преобладают сюжеты метаисторические – «Шестоднев» и «Страшный суд», как начало и конец мира. Свиток росписей словно соединяет здесь свои концы. Но если в древности художники чаще старались изображать темы творения мира, то со временем наиболее важной темой западной стены оказывается тема Страшного суда. Дидактическое значение этих сцен в напоминании человеку, уходящему из храма, о смертном часе и об ответственности перед Богом за свою жизнь. Прослеживается даже некоторая интересная закономерность: чем древнее храм, тем более светло трактуется тема западной стены (например, изображается рай, лоно Авраамово, образ благоразумного разбойника и т. д.), а в более поздних храмах преобладает тема наказаний грешников, адские мучения становятся все нагляднее. Вспомним, например, трактовку западной части Успенского собора во Владимире преп. Андреем Рублевым (1408 г.). Его «Страшный суд» написан как светлое радостное ожидание грядущего Спасителя. В церкви Троицы в Никитниках (сер. XVII в.) западная стена также решена оригинально: здесь написаны евангельские притчи, в которых раскрывается подлинный смысл Суда Христова. А вот ярославские и костромские росписи второй половины XVII века изображают мучения грешников весьма изощренно.
Итак, храмовые росписи представляют собой образ мира, который включает историю (Священную историю, историю Церкви и страны), метаисторию (сотворение мира и его конец), храмовая декорация символически передает устройство и иерархию мира, отражает историю спасения, несет Благую весть. Мы сейчас специально не останавливаемся на художественных достоинствах тех или иных монументальных ансамблей, ибо в данном случае важна не столько эстетика, сколько богословие. Хотя справедливости ради стоит сказать, что находятся они в прямой зависимости.
В
