мои волосы, как бы говоря: не беспокойся детка, я просто так это не оставлю! Я закрыла глаза с благодарностью, а потом резко открыла и посмотрела чётко в глаза Роники. Она тоже с открытыми глазами смотрела на меня, не переставая шептать. Брови её поднялись в удивлении, но контакт свой не прерывала.
Выражение моего лица было холодное, готовое убить за любой проступок. И ветер меня услышал. Он взметнулся вверх, направляясь к Ронике, и создал круговорот, в центре которого была также и пентаграмма с горевшими свечами. Из-за ветра я уже не видела её глаз, но, даже не моргнув, смотрела в ту же самую точку. Будто что-то не отпускало мой взгляд. Вдруг резко всё прекратилось. Ветер упал на пол и разлетелся в разные стороны, свечи потухли, а Роника сидела с ехидной улыбкой, закрыв глаза. В следующую секунду она громко засмеялась, а я пришла в себя и в ужасе спросила:
– Что я наделала?!
– А-ха-ха, ну ты даёшь! В кроткой мышке появилась дикая тигрица! А-ха-ха, – продолжала смеяться она.
– Это не смешно! – в расстройстве прокричала я.
– Да как это не смешно? Ты сделала его импотентом на месяца два. Это дико смешно!
– Надо как то отменить…
– Не получится, – сразу отрезала она. – Да ладно, пару месяцев без секса потерпит, может ума в бошке прибавится.
– А-а-а, – взялась я за голову. – Нельзя ведьмам пить!
– Очень даже нужно, – с ехидством сказала она. – Ладно, уже ничего не сделаешь, пошли. Я кушать хочу и вино закончилось!
– Как у меня вообще получилось это сделать? – поняв это, спросила я.
– Ну, когда ведьмы злы, они и не то могут.
– Ох, ладно, пошли! – решив, если уже наворотила делов, значит, Ржавый переулок мне не помешает.
Мы свистнули экипаж для перевозок и поехали, не торопясь. Потом кучеру пришлось поднажать, потому что нам очень не хватало алкоголя. В итоге добрались мы достаточно быстро, а вот выходили из экипажа, как будто помимо алкоголя приняли ещё каких-то травок.
Когда перед глазами перестало плыть, мы пошли пешком. Кучер отказался завозить нас в нужное место, объяснив, что хочет, чтобы карета ещё принадлежала ему. Мы посмеялись, но спорить не стали.
По пути я увидела, как силой тащат каких-то мужиков в публичный дом. Уже само слово "публичный дом" оттолкнуло бы меня, но один из них был тот парень, который меня поцеловал. Я остановилась, шатаясь. Растопырила ноги, чтобы удержать равновесие и сказала Ронике:
– Нам туда! – показывая пальцем на публичный дом, пьяно пробормотала.
– Ты совсем того что ли? Зачем нам туда, где обслуживает только мужчин? Или ты из тех, кто по девочкам? – удивленно спросила она.
– Не-е-е! Какие девочки?! Меня же парень бросил! Забыла?
– Ну, может ты решила переметнуться? – посмеялась она надо мной.
Я, махнув на неё рукой, пошла к дому. Роника посмеялась, но схватила меня под руку, потому что без её помощи
