облегченно выдохнула.
– Это не секрет и не тайна, нет, – ответила она мне. Ее лицо поменялось, и улыбка спала. – Но для Коула это не совсем приятная тема.
Я слегка нахмурила брови и потупила взгляд в пол.
Челси улыбнулась и ускорила свой шаг, когда увидела аппетитную пиццу.
– Наверное, я возьму обычную пепперони, – сказала она и подошла на кассу.
Я рассмотрела каждый круг. Все такие сочные, пышные и наверняка вкусные. «Калории и килограммы!» – эти слова кричали в моей голове и одновременно били по мне больными палками.
– Пожалуй, я возьму кусочки пепперони и 4 сыра, а еще пепси и рожок клубничного мороженого, – сказала я молодому человеку, стоящему по ту сторону прилавка.
– Э, хорошо, мисс, – слегка смутившись ответил он и начал суетиться с моим заказом.
В это время Челси уже стояла со своим заказом. Она взяла пепперони и кофе в бумажном стаканчике. Она нескромно посмотрела на меня, когда я забрала свой заказ. Мы начали искать парней и нашли их неподалеку. Райли и Коул по сравнению с нами набрали еды, можно сказать, на человек восемь. От одного вида фастфуда меня начало тошнить. Люблю только картошку фри.
Мы осторожно присели на стулья за их стол. Они о чем-то беседовали, но я так и не поняла, о чем конкретно. Но увидев нас, Райли с осторожностью посмотрел на мой заказ. Он как никто другой знает, что при обычной обстановке я бы не стала есть так много. Его брови нахмурились, а глаза с полным пониманием, что к чему, смотрели на меня.
– Я просто проголодалась, – ответила я и улыбнулась.
– Даже сейчас ты взяла пиццу, – сказал Коул своей сестре.
Она ехидно улыбнулась.
– Ни за что не променяю итальянскую пиццу на какой-то там фастфуд.
Челси все больше и больше начинает мне нравиться! Никогда нельзя судить человек только по его статусу и внешнему виду. За этим скрывается совсем другое. Только не в случае с Коулом.
Мы приступили к поеданию. Я лишь с маленьким желанием начала есть. За все то время, что я сражалась с анорексией, я напрочь отбила свой аппетит. Его просто-напросто нет. Он появляется лишь тогда, когда из-за журчания в желудке мне становится плохо. Но я не привыкла показывать то, что находится внутри меня. Бабушка и дедушка меня многому научили. В какой-то степени я даже рада, что воспитывали меня именно они, а не мама, у которой частенько в голове дует ветер или парочка красивых и богатых мужчин.
– Ты ешь, как свинья, – сказал Коул, смотря на меня и сидя напротив меня.
К слову, все замолчали. По коже пошли мурашки, потому что я никак не ожидала услышать таких слов от него.
– Что прости? – переспросила я, словно не услышала.
– У тебя на щеке и в уголках рта паста и кусочки теста, – ответил он.
Мои глаза резко скакнули на лоб и вернулись обратно.
– У тебя, что вместо глаз увеличенные стекла стоят? – спросила я. – Я в твоей помощи не нуждалась.
– Ну как хочешь, – пожал он плечами,
