и клоуну Стручку нравилось пока жить на природе, потому что никто не мешал ему репетировать. Не хватал его. Не надевал на руку. Не болтал его тяжёлой деревянной головенцией направо-налево. Одним словом, никто не досаждал ему суетой.
А досаждали ему автоматический полив и редкие дожди, что в то лето не особо баловали подмосковных дачников. Клоун Стручок боялся, что покоробится его деревянная головенция и облупится лак на ней.
Поначалу он приметил огромный лопух под забором, но в одну из суббот его выкорчевали дачники, очищая участок от сорняков. Потом он стал прятаться под раскидистыми листьями капусты, но та принялась скручиваться в кочан. После этого клоун Стручок повадился таскать силиконовую смазку из тюбика, который лежал в теплице. Этой смазкой хозяева смазывали подшипник садовой тачки, газонокосилку и замок на сарае. Клоун называл смазку гримом и старательно наносил её поверх лака, защищая деревянную головенцию от влаги.
Обычно он сидел где-нибудь в тенёчке под кустом и сам себе строил смешные рожицы. Но это только так выглядело со стороны. Сам же клоун Стручок считал, что он репетирует. И относился к этому процессу очень серьёзно.
Так было и на этот раз. Гороховый Гномик встретил клоуна Стручка на пути к любимому пригорку на берегу ручья, где он собирался освободить свои кармашки от косточек. Клоун Стручок сидел под кустом жимолости, которая уже давно отошла, так как каждый год созревала раньше других ягод.
– Что ты делаешь, клоун Стручок? – спросил Гороховый Гномик.
– Я репетирую.
– А что ты репетируешь?
– Я репетирую смешные рожицы, – ответил клоун самым серьёзным тоном, который от него трудно было ожидать.
– У тебя же и так смешная рожица, – сказал Гороховый Гномик.
– Это для тебя она смешная. А для меня она самая обычная. Это моя обыкновенная рожица.
– Ну, так и смеши своей обыкновенной смешной рожицей!
– Ага? И давно ты последний раз смеялся над моей обыкновенной смешной рожицей? Может сегодня утром? Или всё-таки месяц назад?
– Давно не смеялся, – признался Гороховый Гномик, потупив глаза.
– То-то! Что же я за клоун такой, что даже друзей не могу рассмешить?
– Ну, друзья-то ладно… С друзьями можно и просто дружить.
– Как это ладно? Ведь если я не могу рассмешить друзей, значит незнакомого человека, обыкновенного зрителя, и подавно не смогу!
– А может наоборот? Друга рассмешить сложнее, чем незнакомого человека, – предположил Гороховый Гномик.
– Это почему же? – недоверчиво спросил клоун Стручок.
– Друга интересует, как ты поживаешь. Он серьёзно к тебе относится. Ему не до смеха. А незнакомый человек для того и пошёл в балаган, что ему охота повеселиться. Он уже готов смеяться. Ему многого не надо.
– Пусть так, – согласился клоун Стручок, – но я не могу на это рассчитывать. Я должен быть по-настоящему смешным, понимаешь?
