тебе приходится опять начинать заново? – сочувственно поинтересовался Гороховый Гномик.
– Ага.
Клоун Стручок отвёл глаза и задумался.
– А иногда совсем не хочется ничего выдумывать, – признался он. – Вот, думаю, возьму сейчас и скорчу страшную рожу. На зло!
– И что? Корчишь?
Клоун Стручок глубоко вздохнул.
– Не умею я корчить страшные рожи.
– Совсем-совсем?
– Совсем-совсем… – тут клоун Стручок глубоко вздохнул ещё раз. – Я не создан для трагедии или драмы. Я могу только в комедии играть.
– А играть – это как? – задумчиво поинтересовался Гороховый Гномик.
– Что значит – как? – не понял клоун Стручок.
– Ну, когда ты играешь, что ты делаешь?
– Как что? Я корчу смежные рожицы.
– Погоди! – рассудил Гороховый Гномик. – Это когда ты репетируешь, ты корчишь смешные рожицы…
– Ну да! А репетиция – это и есть игра. Просто репетировать можно целый день, а играешь на сцене только один раз за вечер.
– А я-то думал… – разочарованно сказал Гороховый Гномик.
Клоун Стручок обиделся.
– Если не репетировать, то на сцене делать нечего, – насупившись, объяснил он, – так как убедительно сыграть не получится.
– Это мне понятно, – согласился Гороховый Гномик, – но я думал, что ты не только корчишь смешные рожицы, когда играешь…
– Да? И что же я ещё делаю? – ехидно спросил клоун Стручок. – Отбиваю щелбаны? Ставлю подножки? Бью пощёчины? Над этим уже никто не смеётся. Кукольный театр Карабаса-Барабаса давно никому не интересен.
– Да нет… – горячо отмахнулся Гороховый Гномик от страшного и незнакомого слова «карабасабарабаса». – Я думал, что ты не только корчишь смешные рожицы, когда играешь, но и танцуешь, или поёшь смешные куплеты.
– Это называется водевиль, – примирительно сказал клоун Стручок. – Я бы рад сыграть водевиль, но тогда мне необходимо, чтобы кто-то сочинил для меня смешные куплеты, так как сам я сочинять не умею.
– А ты пробовал?
– Сто раз пробовал, – подтвердил клоун, – ничего хорошего не получается.
– А почему ты так решил?
– Вот и Роберт Робертович тоже говорит, что мои куплеты – чепуха.
– А спой мне что-нибудь из того, что ты сам сочинил, – попросил Гороховый Гномик.
– А ты не будешь смеяться? – взволновался клоун Стручок.
– Не буду, не буду, – повертел головой Гороховый Гномик и чуть не уронил с неё зелёный колпак.
– Ну, хорошо.
Гороховый Гномик обрадовался и приготовился слушать.
– Только ты не смейся, – напомнил клоун Стручок.
Он откашлялся, а потом тихо и стеснительно запел куплет собственного сочинения:
Однажды глупый пи́нгвин
Арбузом подави́нгвин.
И
