хочешь? – обратилась к ней мать.
– Если можно, я бы прокатилась, – скромно ответила девушка.
– Вот и чудесно! – воскликнул Платон и, вновь обратив взор на Матвея Михайловича, спросил: – Вы разрешаете, Матвей Михайлович?
– Идите, разрешаем! – рассмеялась Варвара Гавриловна и, взяв под локоть мужа, что-то начала шептать ему на ухо.
Платон понял, что мать девушки успокаивает Матвея Михайловича и убеждает в том, что Наташе надобно сходить покататься. Наташенька кокетливо улыбнулась Платону и, опершись на подставленный им локоть, поспешила с Штуммером к горе вслед за Михайловым и Дашей.
Вдоволь накатавшись с ледяных гор, молодые люди решили чем-нибудь подкрепиться у съестных шатров. Именно отсюда разливался на всю округу аппетитный запах блинов. Бабы-служанки, одетые в русские сарафаны и телогрейки, ходили между богато одетыми гостями и раздавали всем желающим жирные горячие блины.
Уже стало темнеть, и лакеи выставили на улице огромные факелы для освещения места гуляния. Для желающих согреться были сооружены огромные костровые бочки, топящиеся дровами, от которых шло тепло. Вновь повалил снег, покрывая округу.
Михайлов, Штуммер, Бибиков и Даша с Лизой как раз стояли у одной из таких бочек, греясь и весело обсуждая свои забавы, когда появился Теплов. Он вернулся в еще более мрачном настроении, чем пребывал с утра. Колючий взор Ильи тут же пробежался по всем, и молодой человек занял место между девушками.
К ним подошла очередная баба с блинами, и Бибиков взяв новую порцию, уже в который раз предлагая угощение Лизе. Илья, отказавшись от еды, громко сказал, что, наверное, пора ехать домой. Молодые люди, проигнорировали фразу Теплова, с удовольствием поедая вкусные блины, кто со сметаной, кто с медом. Лиза согласилась наконец, но, попробовав, капризно заявила, что угощение невкусное.
– А вы не ешьте, Лизонька, нам больше достанется, – усмехнулся в усы Штуммер. Михайлов и Даша оценили его шутку и заулыбались.
– Господа, я что-то совсем замерзла, – недовольно заметила Лиза. – Может, уже поедем домой, как предложил Илья?
– Вы, Лизонька, просто мало с горы катались, – подтрунивая над ней, заметил Платон. – Вот Дашенька накаталась вдоволь и не замерзла. Да и сейчас блинки с аппетитом ест.
– Ей-то, конечно, платья не жаль. Оно у нее старое. А мое привезено из Парижа, вдруг я его порву? – надулась Лиза.
– Ах, ну если с самого Парижу, то понятно, – как-то ехидно добавил Штуммер.
– Не время ехать еще, – заметил Иван. – Как совсем стемнеет, фейерверки будут. Разумовский обещал большую иллюминацию и залпы разноцветные.
– Что ж вас, Лизонька, Бибиков не согрел, когда вы у горы с ним стояли? – не унимался Платон.
– Дак как же я могу? – начал недоуменно Бибиков.
– Ты что ж, Дмитрий, неужто об объятиях подумал? – тут же усмехнулся Штуммер.
– И не думал я, – набычился Бибиков.
– Думал,
