взор отвести.
– Господа! – взорвался недовольно Илья, наконец он осознал, о ком говорят его друзья. – Вы говорите о моих сестрах! Имейте приличие!
– Ой, простите, господин злюка! – воскликнул, рассмеявшись, Платон. – И что мы такого сказали? Разве не можем мы прелести женские восхвалять?
– Я запрещаю говорить при мне о моих сестрах в таком тоне! Вам понятно, штабс-капитан?
– Понятно, понятно, – проворчал Штуммер и окликнул кучера: – Эй, любезный! Останови вон у того трактира. Дальше мы сами, Илья Григорьевич, а то с тобой сегодня каши не сваришь!
Теплов высадил Штуммера и Михайлова у нужного заведения и велел ямщику ускориться, чтобы нагнать сани, в которых ехали девушки.
То и дело поглядывая на Лизу, Даша отчетливо заметила, что сестра опять вот-вот заплачет. Даша нахмурилась и, осторожно подбирая слова, спросила:
– Лизонька, ты из-за Дмитрия Гавриловича расстроилась?
– Нет, – зло отмахнулась от нее Лиза.
– Ну, я имела в виду, из-за того, что он с этой Ксенией уехал?
– Тебе-то что за дело? – огрызнулась та.
– Ты ведь сестрица мне, Лиза, – начала Даша ласково. – Я хочу сказать, чтобы ты не расстраивалась так. Прапорщику ты нравишься, я это точно разглядела. А Михайлова лишь мучает его.
Лиза тут же вскинула глаза на сестру и непонимающе спросила:
– Как это?
– Я думаю, эта Ксения не только его мучает, но и других мужчин. Роль у нее такая. Понимаешь? – как-то по-детски наивно, просто, но верно объяснила Даша. – Она с ним побалуется и отпустит от себя. Не нужен он ей. Ты же видела, она холодная, как лед, и не может любить. А он сразу же к тебе вернется и еще больше влюбится.
– Как же ты это поняла? – уже более спокойно спросила Лиза, икнув, смотря в доброе лицо сестры.
– Думается мне так. Он сравнит вас и, если не глупый, все поймет. Что ты полюбить его сможешь, а она никогда.
– А ведь ты правду говоришь, я смогу полюбить его, – кивнула вдруг Лиза.
– Я об этом и говорю. А Ксении этой он точно не нужен. Я видела, как она весь вечер только с Ильей нашим и говорила. Но не могу понять, отчего братец не поехал ее провожать?
– А с чего ты взяла, что я нравлюсь Дмитрию Гавриловичу?
Даша по-доброму звонко рассмеялась.
– Все это заметили, не только я. Если бы ты не по нраву ему была, он бы с тобой весь день не провел.
– Хоть бы было правдой то, что ты говоришь, – тихо заметила Лиза.
– Так и будет, сестрица, поверь мне.
Полночи Илья проворочился без сна. В его мыслях все всплывали события сегодняшнего бесконечно долгого дня, не давая ему расслабиться. Образ Даши, такой близкий, притягательный и прекрасный, не давал ему сомкнуть глаз. И Теплов все думал, думал и думал.
Наконец его сморил сон. Но и во сне ему не было покоя от нее. Ему снилось, что
