приветливые двери кабаков, которые заманивали душевными беседами с такими же бывалыми солдатами и алкоголем, отлично помогающим скоротать внезапно появившееся время.
– Остается только как всегда.
Мальчишки невесело переглянулись. "Как всегда" значило бесцельно шататься по городу час-другой. Гулять зимой и терпеть пробирающий холод не хотелось, но идти домой и делать домашние упражнения не хотелось еще больше, поэтому, за неимением альтернатив, группа двинулась в путь.
В это время дня город выглядел довольно безлюдно. Рабочие еще трудились, а мужчины (в большинстве солдаты) еще не тянулись в кабаки – было слишком рано. Бродя по городу, мальчишки изредка встречали прохожих. Почти все встреченные ими люди были школьниками, которые торопились домой после учебы. Только один раз они наткнулись на расклейщика листовок, оклеивающего стену плакатами. С этих плакатов на них смотрело волевое лицо в фуражке и мышиной серой шинели. Под лицом на бордовой яркой ленте смело красовалась надпись: «Страна зовет тебя! Хвала Червене!» При взгляде на этот железный взор и протянутую к тебе руку казалось, что зовут именно тебя, не кого-то другого, а тебя. Этот взгляд завораживал. Складывалось впечатление, что смотрит он вглубь и видит тебя насквозь, что немного пугало, но и очаровывало в тот же момент. Эффект усиливался от того, что такие листовки красовались почти на каждой стене города, и чудилось, что этот взгляд наблюдает за тобой, где бы ты ни был.
Оторвавшись от листовок, парни двинулись дальше.
– Ну а ты что, поедешь?
Повалэч глянул на Брэзена.
– Ехать? Куда?
– Опять ты в облаках витаешь. В лагерь, в лагерь. Едешь?
– Ты так спрашиваешь, будто у нас выбор есть. Все поедем. Это же обязательно.
– Эх. А так неохота, – сказал один из приятелей.
– Ага. Опять бегать кросс, учить эти построения, копать окопы, – поддержал другой приятель.
– Ну вы чего? – ощетинился Повалэч. – Будет же круто. Будем учиться воевать. Как взрослые. Может, даже винтовки дадут, не то, что в прошлом году.
– В прошлом году было совсем тяжко. Только окопы и копали. У меня потом ещё месяц спина болела.
– Да не ной ты, зато будем знать, как и что на войне делать.
Брэзену эти лагеря не нравились, но избежать их возможности не было. Поездка в лагерь длилась целый месяц и была обязательна для всех детей старше десяти лет. В рамках школьной поездки их отсылали в отдаленный военный лагерь, где им предстояло весь месяц познавать тяготы военной жизни. Для начала школьники размещались в специальных казармах, отдельных для мальчиков и девочек. Далее, после всех бюрократических процедур, начиналась строевая и физическая подготовка. Были и дни, выделенные на уроки теоретических знаний,
