вспоминать подробности службы.
– Я пойду, пожалуй, присяду, мутит жутко, – повернулся в сторону дороги собеседник и, не дожидаясь ответа Максима, поплёлся к шоссе.
Ивернев проводил его глазами и подошёл к хирургу, который колдовал над пострадавшим. Рядом кто-то настойчиво пытался дозвониться до скорой. Судя по тихому мату – это не получалось. На бортике остановки сидел водитель внедорожника, который ударился в зад грузовику. Незнакомая полноватая девушка бинтовала ему голову. Судя по всему, он заработал себе рассечение на лбу при ударе об руль.
– Люда, опусти задние сидения, повезём этого в больницу, – крикнул хирург куда-то в сторону шоссе, указывая на лежащего перед ним водителя перевёрнутой легковушки.
Максим посмотрел на часы. Он явно выбивался из графика, и здесь он точно ничем помочь уже не мог. Да и детей следовало везти. Вон Андрей вылез из «Газели» и стоял рядом, наблюдая за происходящим. Не следовало бы ему смотреть на такое. В жизни ещё будет столько неприятных видов – успеется. Ивернев затрусил наверх по небольшом склону в сторону своего авто. Он перешагнул через отбойник безопасности, подошёл к микроавтобусу и полез внутрь, скомандовав по пути Андрею:
– По коням.
Малец кивнул и нырнул в салон, устраиваясь на своё законно захваченное место за водителем. Чудна́я дымка была по-прежнему густой, и видимость на дороге напоминала ту, при которой Максим катался в снежную бурю на севере год назад в поисках двух вредителей, которые отрубили подстанцию буровой вышки. Конкуренты, мать их… Короче говоря, не видно было не зги, если быстро двигаться. И если так пойдёт дальше, прикинул Максим, придётся через пару километров останавливаться и пережидать. Заканчивать жизненный путь так же, как пассажир легковушки, оставшейся позади в кювете, не хотелось, тем более с четырьмя детьми в салоне. Надо позвонить Карине, предупредить, что немного задержится.
Максим снизил скорость и перестроился в правый ряд. Двадцать пять на спидометре. Он достал телефон и, облокотившись на руль, открыл последние принятые звонки. Так быстрее – самый последний вызов он получал в лагере как раз от своей «филологини».
– Дядь Максим, а чё за туман такой странный? – поинтересовался Бублик, встретившись глазами с Иверневым в зеркале заднего вида.
– Не знаю, Бублик… Не знаю… – задумчиво протянул Максим, посматривая на дорогу. Поток машин тёк совсем медленно. Уже второй раз Ивернев набирал контакт с изображением кареглазой брюнетки. Не было ответа. Сигнал связи оказался утерян. Как же так?
– Молодёжь, телефоны есть?
– Есть, – осторожно и нехотя ответил Андрей.
– А сеть есть? – поинтересовался Ивернев.
Прыщавый полез в бездонный карман и достал оттуда героических размеров аппарат.
– Не-а, ни одной палочки, – помотал головой мальчишка.
– Да что ж такое? – Максим бросил телефон на сидение рядом и оставил одну руку на руле, облокотившись на дверцу.
Кислый
