мне не всегда легко угадать, что застает меня врасплох, что удивляет, а что нет.
– Я сказал только, что у меня сложилось такое впечатление.
– Может быть.
– Я действительно хотел только получить немного сведений о вашей жене.
– Зачем?
– Думаю, что от вас можно узнать больше, чем от нее.
– Какого рода сведения вас интересуют?
– Ваши детективы следили за ней несколько последних дней. Что им удалось узнать?
– Вы блефуете?
– А вы как думаете?
– Я не знаю, потому и спрашиваю.
– Спрашивая меня, блефую ли я, вы надеетесь на честный ответ? – спросил Мейсон.
– На этот вопрос я не намерен отвечать. – Ридли опять нахмурился.
– Особенно мне хотелось бы выяснить, что ваша жена делала сегодня днем, – признался Мейсон.
– Откуда вы знаете, что я нанял людей, чтобы следили за ней?
– А вы не нанимали?
– Мне кажется, что это вас не касается.
– Существуют способы, чтобы это выяснить.
– Какие, например?
– Я мог бы подсказать своим хорошим знакомым из отдела по раскрытию убийств или из окружной прокуратуры, что если они вызовут для дачи показаний под присягой шефа «Калифорнийского детективного агентства», то смогут получить много интересной информации.
Орвил Ридли подумал над этим минуту и резко спросил:
– И что это даст вам?
– Такой ход обеспечит мне отличные отношения с полицией и получение от них информации по этому делу по мере ее поступления.
– Каким образом вы напали на этот след?
– Этого я не могу вам рассказать.
– Вы не можете сказать мне того, что я хотел бы знать, но требуете от меня, чтобы я открыл вам сведения, которые хотите знать вы.
– Все правильно.
– Это не равная игра.
– Действительно. Вы можете не говорить мне этих вещей. Но я могу достать их обходным путем.
– То есть через полицию.
– Это одна из возможностей.
– Позвольте мне подумать над вашими словами, – попросил Ридли. – Помолчите, пожалуйста, несколько минут.
Он поднялся с кресла и стал нервно ходить по ковру. Наконец он подошел к окну, остановился там, приподнял жалюзи так, чтобы видеть, что творится снаружи. Минуту постоял перед окном с мрачным выражением лица, потом прошел в противоположный угол комнаты, закурил сигарету, затянулся два или три раза и загасил ее в пепельнице. Зазвонил телефон.
– Извините, – сказал Ридли гостям, подошел к телефону и снял трубку: – Слушаю. – Какое-то время он молчал. До Мейсона из трубки доносился металлический треск, слов говорившего было не разобрать. Когда треск прекратился, Ридли неуверенно произнес: – Не знаю. – Снова послышались неразборчивые звуки из трубки, наконец Ридли сказал одно слово: – Информация. – Последовала
