Скоморошина? Насмешка над Сергеем Муравьевым, затеявшим свару по поводу чистоты дворянских корней? Возможно, тем более что пятью страницами ниже составитель приводит выдержки из раздела по Каргальскому погосту переписной книги Китаева 1500 года. У Китаева в этом месте и Пуща, и Муравей указаны просто как «Олуповские». И составитель «выписи» 1648 года, вопреки тому, что им же написано выше, воспроизводит отнесение их к выходцам из двора «Олуповского», хотя упорно именует всех их «людьми», то есть слугами последнего[39].
Что же было на самом деле? Кем был Иван Муравей? Сыном знатного рязанца, потомка Радши, или его слугой? Свободным слугой или холопом? В равной степени возможно и то, что лукавят движимые честолюбием авторы герба и дворянских грамот XVIII века, и то, что «Поганая книга» – позднейшая подделка, злая шутка какого-то ненавистника. Вероятно, этого мы никогда не узнаем и в очередной раз не выполним завет Леопольда фон Ранке: понять «wie es eigentlich gewesen». Читатель может спросить, а какая, собственно, разница, кем был Иван Муравей до получения им из рук Ивана III статуса новгородского помещика? К этому вопросу мы еще вернемся.
Пока же для описания дальнейшей судьбы рода важно не выяснение доподлинного происхождения, а тот факт, что кем бы ни были переселенцы по крови, на новом месте они получали равный статус – новгородского помещика.
В конце XV–XVI веков слово «помещик» означало совсем не то, что в веке XVIII или XIX. Помещики той эпохи были не собственниками земли своего поместья и проживающих на ней крестьян, а служилыми людьми, которым был дан в пожизненное, но не наследственное владение участок земли, de jure принадлежащей великому князю под условием ратной и/или административной службы государству. «Наиболее угрожаемые западные, южные и восточные границы были обсажены более или менее густыми рядами помещиков, которыми, как живой изгородью, с трех сторон был защищен государственный центр», – писал В. О. Ключевский[40]. Принимая на себя службу по защите государства, помещики, в свою очередь, получали от государства на время службы населенные земельные участки, причем проживающим на этих участках крестьянам вменялось в обязанность платить помещикам отработками, продуктами своего труда или деньгами за право пользования помещичьей землей. При условии добросовестной и успешной службы помещиков государь жаловал их вотчинами, то есть земельными участками в наследственную собственность, и они становились вотчинниками, то есть полностью уравнивались с потомками удельных князей и их бояр, составляя вместе с ними новое господствующее сословие – дворянство.
Судьба Муравьевых в первые десятилетия после прибытия на Новгородчину хорошо иллюстрирует этот процесс. Начинали они, как мы видели, очень скромно. Из первых десятилетий нового века мы не имеем известий о существенных изменениях в положении Муравьевых, если не считать заметного роста числа потомков Ивана Муравья. К середине XVI столетия основными действующими лицами являются уже его внуки. Их 13, значит,
Там же. Л. 7.
