style="font-size:15px;"> Так кончился его первый брак. Больше с Анжелой Кирилл не встречался, сына не видел, а в семье Майер его имя стало под запретом. Мужчина, который бросил жену с годовалым сыном, не мужчина. Это с пеленок знал каждый Майер.
Много позже, когда Галла Викторова – яркая, образованная, великолепно играющая на фортепиано брюнетка, любовь всей его жизни – все-таки согласилась стать его законной супругой, Кирилл начал осознавать, что по-настоящему счастлив был только в первом браке. Он не любил Анжелу и не зависел от нее. Будучи эмоциональным и вспыльчивым от природы, он боялся любых сильных чувств.
Первые месяцы жизни с Галлой показались ему адом. Жизнь из девушки била ключом. В их доме всегда тусили студенты, она могла до позднего вечера гулять, а потом до утра учиться. Бывали недели, которые Галла проводила за учебниками и чертежами, тогда дома был покой и порядок, и он чувствовал себя счастливым. Но в те долгие ночи, когда Кирилл ждал пьяную Галлу у подъезда, он подумывал вернуться к бывшей жене. Ему начинало казаться, что именно та жизнь и была правильной. Он с нежностью вспоминал блекло-голубые глаза и вялые прикосновения, в которых никогда не было жизни.
С тех пор прошло чуть больше десяти лет. Теперь на Кирилла смотрела шикарная женщина, черноволосая, черноглазая, стройная… Но этот колючий, уставший взгляд и резкие нервозные движения… «Прошло всего лишь двенадцать лет… Я…», – он не смог даже про себя договорить фразу и резким движением зачесал челку на лоб.
– Все будет хорошо, я обещаю, – голос не дрогнул, он мысленно поблагодарил себя за это. Еще не хватало, чтобы Галла все поняла. – Пуск?
Он внимательно посмотрел в глаза жене. Этот взгляд, полный ужаса и страдания, которые разве что может испытать животное перед смертью, преследовал Кирилла всю оставшуюся жизнь.
Замдиректора быстро вдавил кнопку. Раздался оглушительный треск. Тут же погас свет.
6. Кома | 13 мая 2031 год | остров Русский
В лаборатории стояла кромешная тьма и тишина. Ее, казалось, можно было зачерпнуть ладонями. Кирилла овладел ужас.
– Галла, – позвал мужчина. Ответа не последовало.
Галла до дрожи в коленках боялась темноты, в сумочке всегда носила фонарик и даже, когда на ночь оставалась одна, включала ночник. Если бы она сейчас была в состоянии отозваться – уже верещала бы, как недорезанный поросенок: включи свет, свет включи. Но Галла молчала и на зов мужа не откликалась.
Единственное, чего хотелось теперь Кириллу, – никогда не включать свет, чтобы то, что произошло, навеки осталось тайной. Он не грешил на местных энергетиков, он не проклинал внеплановую грозу, не обвинял себя в случившемся, он просто понимал: эту ошибку придется исправлять любой ценой. Да, он точно знал: это его ошибка. Если неудача сегодняшнего эксперимента вскроется, то не видать ему ни секретных разработок, ни заграницы, а его самого просто отдадут под суд, а затем посадят… посадят пожизненно…
Позднее Кирилл так и не смог вспомнить, что произошло раньше: включился свет, он услышал голос Машеньки Кротовой: «Кирилл
