оледенения, поэтому…
– Инфаркта? – спросил Бройд. – Но почему у него, черт побери, случился инфаркт?
– Я полагаю, от страха, – невозмутимо отвечал Лонгсдейл.
– Ест слизь из озера, – живописал Бреннон. – Лижет сердца трупов. Вламывается без приглашения в морг. Таскает за собой пса размером с годовалого барана. Сэр, вы уверены, что у него кукушка в порядке?
– Какая кукушка? – устало спросил Бройд.
– Голова, сэр. Мозги. То место, где у нормальных людей разум, сэр.
– Господи, Натан, оставьте его в покое! Он консультирует по случаям вмешательства! С чего ему быть нормальным?
– Логично, – признал комиссар. – Сэр, мэру вряд ли это все понравится.
– Мне плевать, понравится мэру или нет, – грозно отвечал шеф полиции, – даже если его вырвет на парадную рясу епископа. Тем не менее застуженные до льда легкие и сердце – это уже аргумент. Это то что надо. По крайней мере, я смогу выложить их на стол и убедить этих ослов, что на озере опасно. Натан, обхаживайте этого консультанта… Обычный человек такого не сделает.
– Чего?!
– Того. Я хочу, чтобы вы вытрясли из Лонгсдейла, кто на такое способен и как этого гада прижать. Даже если консультант захочет лизать сердца, грызть лед или пить кровь – немедленно всем обеспечить. Он нам нужен.
– Зачем?
– Затем, что какая-то тварь разбрасывает по озеру обледеневшие трупы и я хочу свернуть ей шею. Ясно?
– Ясно, сэр, – угрюмо кивнул Бреннон и ушел.
В столе у него была припрятана фляжка с виски, и он стремился к ней всей душой. Кеннеди, узнав, что в его морге будет шастать посторонний, высказал негодование в выражениях, которые могут прийти на ум только всесторонне образованному, эрудированному ученому. Комиссар, человек подневольный, вынужден был терпеть. А потому очень сложно описать те чувства, которые он испытал, обнаружив в своем кабинете Лонгсдейла: консультант сидел в кресле комиссара и читал отчет о вскрытии, почесывая носком ботинка загривок пса.
– Какого черта вы тут делаете?! – зарычал Бреннон.
Консультант и пес посмотрели на него с таким одинаковым выражением, что Натану на миг стало не по себе.
– Я читаю, – кротко ответил Лонгсдейл.
– Отлично. Читать умеете. Рад за вас. Проваливайте из моего кресла!
– Извините, – чуть слышно пробормотал консультант.
Бреннон занял насиженное место и вспомнил, что незваного гостя велено обхаживать.
– Ну как, интересно? – осведомился комиссар. – Захватывающее чтиво, а? Наверняка в конце выяснится, что убийца – дворецкий.
– Какой еще дворецкий? Дворецкий здесь ни при чем. И вряд ли, – подумав, добавил Лонгсдейл, – тот, кто это сделал, считает себя убийцей.
– А кто это сделал?
– Пока не знаю.
– И я не знаю, – мрачно сказал Бреннон. – Поэтому шли бы
