не сдаст Флореса. А если никто не расколется, то расширить радиус еще на двадцать километров. Умник на полном серьезе собирался бросить на это все ресурсы.
– А ты, значит, был против.
– Я считал, что надо прорабатывать альтернативные версии. Может, Гектор не тот, за кого себя выдавал. Мне вообще с самого начала вся эта история показалась какой-то странной…
– Так что было дальше?
– Ну, я сказал Родригесу, что у него каловая масса вместо серого вещества.
– Серьезно? – Гурни впервые за весь разговор улыбнулся.
– Серьезно! Меня сняли с дела и передали его Блатту.
– Блатту?! – переспросил Гурни, скривившись так, словно откусил гнили. Детектив Арло Блатт был единственным человеком в уголовном розыске, который вызывал у него еще большую неприязнь, чем Родригес. Он воплощал подход, который любимый профессор Гурни в колледже сформулировал как «воинствующая дремучесть».
Хардвик продолжил:
– Короче, Блатт сделал все, как хотел Родригес, и это, естественно, ни к чему не привело. Прошло четыре месяца, и мы знаем еще меньше, чем в начале расследования. Но ты там, наверное, слушаешь и думаешь: а при чем тут, собственно, Дэйв Гурни?
– Не без этого.
– Мать покойной невесты очень недовольна и полагает, что делом заняты дилетанты. Родригесу она не доверяет, Блатта считает имбецилом. Зато тебя она считает гением.
– Откуда она меня знает?
– Да вот, пришла ко мне на той неделе. Как раз исполнилось ровно четыре месяца со дня смерти дочери. Спросила, не могу ли я неофициально возглавить еще одно следствие, а если нет, то, может, кого посоветую. Я объяснил ей, что сам помочь не смогу – на меня и без того косо смотрят в отделе. Но так уж вышло, что я на короткой ноге с легендарным детективом, затмевающим славу всей нью-йоркской полиции вместе взятой. Короче, я ей рассказал, что ты на пенсии, но в своем уме и будешь счастлив предложить ей альтернативу бездарному дуумвирату Родригеса-Блатта. У меня очень кстати оказался с собой номер «Нью-Йорк Мэгэзин» со статейкой, славословящей тебя после дела о Сатанинском Санте, где тебя прозвали Суперкопом. В общем, ее это воодушевило.
В голове Гурни роилось несколько взаимоисключающих ответов.
Хардвик воспринял его молчание как хороший знак.
– Она хочет с тобой встретиться. Кстати, забыл сказать: она красотка! Формально ей сорок с чем-то, но на вид – тридцать два максимум. И она подчеркнула, что деньги не проблема. Можешь назвать любую цену. Думаю, легко заплатит двести долларов в час, хотя тебя никогда не волновали такие банальности.
– А тебе в этом что за выгода?
Хардвик плохо изобразил оскорбленную невинность:
– Ну как! А правосудие?! Бедная женщина потеряла единственного ребенка, прошла все круги ада, разве это не повод ей помочь?
Гурни замер. Любое упоминание
