чё? Надо же как-то отвлечь. Был ещё вариант с оплеухой, но, по-моему, так гуманней.
Успеваю заметить, как Ритка, наконец, активизируется и поспешно отскакивает от Лёши, для надёжности отпихивая его от себя. А затем замечает в ореоле горящего света подвесных фонарей нас. Круглощекое личико вытягивается в изумлении, быстро сменяющимся на предвкушение. А вот шиш тебе! Только попробуй вякнуть! Не для себя ж стараюсь…
Открыть секрет? По факту это мой… первый поцелуй. Нет, прежде было пару раз, что меня робко чмокали в губы, но то было такое… детское. Сейчас поцелуй тоже максимально невинный, однако эмоционально он… сильнее.
Может потому что я инициатор и сильно волнуюсь? Я ведь в этом деле полный профан. Страшно показаться неумехой. Именно поэтому шарахаюсь назад с видом, будто на меня ведро кипятка вылили. Сама себя испугалась, блин. Про Андрея вообще молчу. Он в полном ауте.
– Молчи. Просто молчи. Ни слова, – выдавливаю из себя улыбочку, но получается больше оскал. – Без комментариев. Считай, что это блажь несостоявшейся пьянчужки.
– Ты ни грамма не выпила.
– Так ты даже не представляешь как меня от газировки шторит! Вообще выносит. Честно-честно, – что за ахинею я несу? Просто фейспалм. – О, а вот и пропащая, – переключаюсь на подпорхнувшую к нам Риту, цепляясь за неё как за спасительную веревочку. – Где шлындаешь? Такси уже приехало.
– Ага-ога, – вот ведь хитро выделанная мамзель. Видок такой таинственный, что у Моны Лизы при виде неё случился бы инсульт от переизбытка ревности. Спасибо хоть не устраивает допроса. Пока что. И в машине едва сдерживается, а то она ж горластая, её шёпот был бы слышен и на галёрке.
Катим обратно в усадьбу к Долгоруким в неопределённой тишине. Андрей впереди, мы сзади. Я всю дорогу кусаю губы, пробуя на вкус новые впечатления, подруга переписывается с Лёшей. Оживляемся только когда с дороги к нам мчится навстречу золотистый ретривер. Причём несётся к единственно конкретному человеку, начисто игнорируя остальных.
– Ну и где тебя носило? У тебя тоже была вечеринка? – ласково взъерошивает ей шерсть на загривке Андрей, которого Чара, именно так звали местную любимицу, едва не сшибла с ног.
– И вот так всегда, – замечает Рита обиженно. – Реакция только на него и папу. На всех остальных пофиг. Словно не существует.
– Правильно, она ж девочка. Да? Ты ж моя девочка? Голодная? Или опять натрескалась у соседей?
Оставляем хозяина миловаться с питомцем и поднимается наверх. Только оставив позади этаж и несколько бетонных стен в качестве защиты от любого вида подслушивания, слышу звук сдувающегося шарика. Это кое-кто набирает кислорода в лёгкие, готовясь к массовой вербальной атаке.
– Я дико стесняюсь спросить… – издалека подъезжает на танке подруга, но не даю ей договорить.
– Вот и не надо, – сразу пресекаю я, роясь в маленьком клатче в поисках телефона. Начнёшь выступать – в следующий раз палец
