действительно важен.
– Так ты со мной?
У Ритки такой вид, будто я сморозила полную ахинею.
– Само собой.
Отлично. Просто в одиночку чудить реально… ну, некомфортно. Ни ей, ни мне. У нас с самого начала повелось, что какой бы кипиш не творился, мы варимся в нём вместе. Даже если ссоримся, что тоже случается. Правда обеих надолго не хватает. Через сутки, максимум, двое уже ломимся друг дружке в двери с короночкой: "Леопольд, выходи. Выходи подлый трус. Гулять пойдём".
Так что с поддержкой я готова на любые неадекватности. В том числе и врываться в спортзал в разгар урока, чтобы… помацать пацанов.
– Бойко, Долгорукая, вы опять? – недовольно бурчит Васильевич, наш физрук. Хороший мужик. Наверное один из лучших в школе.
Его все любят и уважают, по меньшей мере, за то, что он уважает учеников в ответ. Где надо пойдёт на уступки, если необходимо и поблажку даст, но главное, общается с подростками на равных. Не затаптывая личность, как любят это делать преподаватели старой закалки.
– Простите, – милейше улыбается ему Рита. – Это займёт не больше минуты. Вопрос жизни и смерти.
– Вопрос жизни и смерти не терпит перемены?
– Нет, конечно, – даю знак, чтоб поддельница начинала с противоположной части спортзала. – Они же потом все разбегутся.
Игнорируя обалдевшие лица торопливо, но внимательно принимаюсь бегать от парня к парню, вглядываясь в их руки. В прямом смысле. Где надо – беспардонно выворачиваю, задираю и щупаю. Девки открыто ржут, пацаны тоже сильно не шифруются, но мне пофиг – я слишком сосредоточена, выискивая любой намёк на шрам.
Вчера в переписке, когда тема зашла о битых пальцах и поломанных конечностях, "N" ненароком обмолвился, что где-то с год назад неудачно прилёг на арматуру в какой-то заброшке. Так неудачно, что пришлось накладывать швы. На и без того вывихнутую руку. И вот тогда меня осенило – швы подразумевают рану настолько глубокую, что по определению должен остаться шрам.
Идеальная зацепка, которая сдаст мою таинственную Золушку с потрохами. А когда лучше всего провернуть задуманное, как не на физкультуре? Когда все в сборе и в футболках. Поэтому Васильевич сильно и не бухтит, с утра уже стал свидетелем первой волны бабской невменяемости.
Понятно, что шалость эта рассчитана исключительно на удачу и основана на шаткой логике, собранной из имеющихся сведений. "N" немногим старше меня, значит либо второгодник, что вряд ли, либо тоже из выпускного класса. А значит, проверить надо на всякий случай наших пацанов и из параллели. Наших я уже облапала на первом уроке во время всё той же физры, на очереди остались "Б-эшки". Хорошо что у нас всего два одиннадцатых.
Действуем с Ритой так лихо, словно только этим и занимаемся в свободное время. Один, второй, третий. Всё отточено и чётко. Если кто начинает возбухать – строго шикаем, смешки игнорируем, пытающихся сопротивляться одёргиваем.
– И что вы пытаетесь найти? – когда доходит очередь Вадима, который по иронии судьбы, достаётся мне, он не только не противится,
