что вам нравится, как вы живете, – заметила она. – А вот моя душа просится на волю. Разве вам не действует на нервы это однообразие? Возможно, они у вас просто железные.
– Да что вы, я почти вся соткана из нервов! – воскликнула Бетти Пембл, не замечая издевки в тоне Розмари. – Просто не люблю говорить о себе. И мне неприятны люди, постоянно жалующиеся на свои болезни. А у меня нервы давно не в порядке. Отсюда и частые головные боли, от которых хочется кричать. И дети мои такие же. Очень чувствительные, их так легко обидеть. Но они, как и я, скрытные, все держат внутри.
Ее последние фразы сочла необходимым прокомментировать Агата Манселл.
– Чепуха, дитя мое! – бросила она. – Ты их просто избаловала.
Миссис Пембл слегка покраснела, но быстро нашлась:
– Ты не права, мама. Всем известно, что своих детей я воспитываю не хуже, чем другие.
Чтобы придать своим словам весомость, она, как обычно, обратилась за поддержкой к супругу, прервав его разговор с Джимом. Они обсуждали результаты последнего футбольного матча высшей лиги. Тем временем в дискуссию о воспитании детей включились Джо Манселл, почтенная миссис Кейн и Клемент. Впрочем, последнему сказать было нечего, поскольку супруга его детьми не наградила, а вот Эмили со свойственной ей категоричностью заметила, что в ее молодые годы над детьми так не тряслись. Когда ее поддержала миссис Манселл, бедной Бетти деваться стало некуда. Разве можно перечить этими двум реликтам викторианской эпохи?
Розмари в дискуссии не участвовала, погрузившись в задумчивость. Джим Кейн воспользовался возможностью завести беседу с мисс Эллисон, а Джозеф Манселл направился к креслу, в котором восседал Сайлас, и предложил кое-что обсудить.
– Разумеется, Джо, – кивнул Сайлас и начал медленно подниматься. – Думаю, в моем кабинете нам будет удобно.
Джозеф Манселл последовал за ним в конец дома, в строго обставленный кабинет с окнами, выходящими на обсаженную кустарником аллею. Сев в кресло, он заметил, что приехавшая погостить Бетти с семьей оживила жизнь в их доме.
– И надолго они к вам? – вежливо поинтересовался Сайлас.
– Наверное, на месяц. Бетти считает, что детям полезно менять обстановку. Конечно, у нас на Голдерс-Грин моря нет, однако обстановка довольно приятная. И между нами, это хорошо, что они приехали. На бирже сейчас кошмар. Боюсь, Клайву приходится несладко.
– И не говорите! – Сайлас махнул рукой. – Стабильность на рынке так и не восстановилась.
– Да, куда ни посмотри, везде спад. Но не об этом я хотел с вами побеседовать. – Он стряхнул пепел с сигары и откашлялся. – Вы подумали над предложением Робертса?
Сайлас посуровел, устремив холодные серые глаза на компаньона.
– Нет. Я решил, что тут нечего думать. Сейчас не те времена, чтобы бросаться в рискованные авантюры.
– А мне это дело представляется весьма перспективным. Что плохого в том, если мы расширим бизнес? Если мы обоснуемся
