протянула тюбик с питательным бульоном.
– Пейте. Хочу пригласить вас на прогулку. Не возражаете?
Я растерялся.
– Еще и спрашивают…
– Чур, за вулканы не прятаться, – предупредил Абдид. – Серж, ты видел свою кардиограмму? Вчера на тебе будто черт скакал.
– Не все сердечные дела находятся в компетенции страховых компаний, дружище, – легкомысленно сказал я.
Не знаю почему, но рассказывать о вчерашнем мне не хотелось. Наверное, голова все еще не была в порядке.
– Ну-ну, компетентный ты наш, – проворчал Абдид.
Это правда, что жизнь ценна пустяками. Простая вроде бы радость – помочь женщине надеть скафандр, но от абстрактных мыслей отвлекает замечательно. Мысли становятся конкретными до ужаса.
Мод поежилась.
– Не смотрите на меня так.
– А как смотреть?
– Как на товарища по быту.
– Эх! Неужели вы думаете, что это возможно?
– Серж, не дурачьтесь. Вы еще не застегнуты, а за бортом вакуум, между прочим. Глубокий такой.
– Зато вы застегнуты за двоих, – игриво заметил я.
Мод так глянула на меня снизу, что я стал смотреть вверх. Ух, глазищи! В восторге я поднял лапки и понял, что буду делать это постоянно, если у нас что-то получится. Есть женщины, которые каждую секунду знают, чего не хотят. С ними увлекательно играть в угадалки. Сплошное удовольствие.
Мы взяли открытый вездеход и покатались по окрестностям. Мод лихачила, заставляя машину прыгать через трещины, на изрядной скорости носилась между скалами и воронками, взлетала по крутым склонам, скатывалась в долины.
Поглощение пространства явно доставляло ей радость, и она вела себя как школьница, сбежавшая с уроков. Такие реакции бывают у людей, вынужденных долго подавлять природный темперамент, доложу я вам. Важный штрих к портрету, стоило запомнить. Темперамент – украшение характера. И услада ночи.
На обратном пути вездеход подрулил к знакомому мне вулкану. Машина неожиданно затормозила.
– Серж, что же здесь случилось вчера?
– Так, померещилось.
– На вершине?
– Да.
Мод оперлась о руль и повернулась.
– Любопытная гора. Поднимемся?
В моем желудке возник холодок.
– Зачем? – небрежно спросил я.
– Туда еще не ступала нога человека. Смешно?
– Нет, это естественно. Эйнштейн говорил, что ощущение тайны – самое великое из чувств. И тот, кто не способен к нему, подобен мертвому, глаза его закрыты.
– Подобен мертвому, – повторила Мод. – Сильно сказано. Что ж, сегодня можно.
– Можно что?
– Подняться.
Не дожидаясь меня, она прыгнула из кабины.
Движения ее были точными и легкими, выдающими тренированное тело. Я поймал себя на том, что все, что бы Мод ни
