посмотрел прямо на Давыдова – и вдруг сделался вялым, его глаза погасли. Змея была сломлена: она увидела перед собой стреляных змееловов. Змея ещё могла бросаться и кусаться, но уже осознала, что броски будут блокированы, а попытки укусить – бесполезны.
Денис Александрович, задумавшись, недоверчиво качал головой.
– Сможете объяснить, откуда взялась такая большая сумма долговых претензий к «Русмашимпорту»? – задал он, наверно, самый неудобный вопрос.
Эти последние слова Башкиров оставил без ответа, сославшись на усталость.
– Что ж, эта встреча многое нам прояснила, – закончил беседу Давыдов.
***
Вот такую версию представил Башкиров. Эта складная, на первый взгляд, ода являлась при более пристальном рассмотрении абсолютной чушью. В рассказе Башкирова были явные нестыковки.
– Как говорил Марк Твен: «Сначала должны быть факты, а потом их можно переврать», – сказал Сергей, когда Башкиров ушёл.
Умалчивание, недомолвки, откровенное враньё – всё было настолько очевидно, что они, перебивая, показывали друг другу эту явную фальшь, которая плавала на поверхности, как субстанция коричневого цвета в проруби.
И этим Башкиров хотел прикрыться?
Юра, тыча пальцами в устав «Русмашимпорта» и подшивку протоколов заседаний совета директоров, показывал отмеченные им строчки документов:
– Башкиров не согласовывает с советом директоров создание общества «Конструкторский центр», как того требовал устав! Совет директоров был лишь позднее поставлен в известность! Он переводит зарубежные активы в «Конструкторский центр» без решения совета директоров! Совет даже не оповещается об этом!
У Башкирова в этот момент времени, несмотря на расстояние, наверняка горели щёки и уши, настолько эмоционален был Юра.
– А что вы думаете о его шраме на голове? – спросил Давыдов.
– Я не удивлюсь, если он поддельный, как и весь его рассказ, – ответил Сергей.
– Мы изучали архивы, – говорил далее Юра. – Документы изобличают Башкирова и прямо кричат о том, что во всех решениях по «Конструкторскому центру» Башкиров уклоняется от подписания документов. Почему он это делает? Почему перекладывает ответственность за подписи на своего зама по коммерции – Бугоркина? Ответ здесь только один – потому что знает, что творит беззаконие. И Бугоркин, подписывая документы, знает о преступлении. Вспомните, что говорил его коллега, в беседе с которым Бугоркин открылся: знал, мол, чем занимается Башкиров, и мог бы много чего порассказать, но опасается за свою жизнь.
В этом Бугоркин окажется прав. Он неожиданно и скоропостижно умрёт от внезапной легочной инфекции, как только начнёт давать показания следствию, и это будет не единственная смерть
