как будто этот человек с палкой и тряпкой на ней представлял для них такой же интерес и такую же угрозу, как таракан, выпавший из буфета на кухонный стол. И они позволили этому таракану временно порезвиться на кухонном столе, возле перечницы, с интересом наблюдая за конвульсивными ужимками насекомого.
Это сообщение, вкупе с сообщениями о муравьиной активности внутри цилиндров, скажу честно, сильно напрягло меня, если не испугало до мокрых штанов. Они поставили себе цель, главную цель, и как серьёзные умы, стали идти к ней, не обращая внимания на всякие неприятные мелочи и детали. Их целью явно было уничтожение нас, нет, не переговоры, не общение, не нейтралитет, нет, но полное и абсолютное уничтожение нас, людей.
Это могло испугать любого, но меня вдруг это разозлило.
Да, я разозлился. Помеси осьминога и медузы не следовало бы столь опрометчиво угрожать нам и начинать своё пребывание на Земле с грязного уничтожения мирной делегации и прочим коварным замыслам!
Теперь моему воображению пришлось иметь дело с моим гневом. И оно принялось изобретать способы мести и способы уничтожения неблагодарных гостей, так же, как школьник, узнавший о начале войны, воображает себя величайшим полководцем, Александром или Ганнибалом, одним махом опрокидывающим толпы врагов, окружающим и сметающим их к Каннах, чтобы в итоге явиться в лавровом венке перед своими осчастливленными соотечественниками. Я снисходительно оценивал шансы этих наглецов! Их борьба явно была борьбой пьяного клопа с башмаком бакалейщика.
Ха, ещё вчера на моих глазах они барахтались в песке на дне ямы, и не могли ничего! Что могло восприпятствовать огромному государству, оснащённому самой совершенной в мире армией смести с лица земли несколько преступников с их сумасшедшими, фантастическими прожектами?
Ответ на вопрос был совершенно ясен! Ничего!
Мои мысли были прерваны гулом со стороны Чертси и Аддлстона – это наши войска начали производить массированнвый обстрел окрестностей соснового леса, где по сообщениям было падение второго летательного аппарата. Я считал, что это вполне разумное решение – разрушить второй цилиндр, прежде чем он будет готов к борьбе с нами. Это было в три дня – я специально посмотрел на часы. Битва на одном из флангов началась, но на другом орудия для начала обстрела поспели к месту назначения только через два часа – приблизительно к пяти часам.
Моей уверенности в нашем господстве над врагом теперь не было пределов.
Успокоенный и ободрённый полученной информацией, в шестом часу я стал чаёвничать с супругой, оживлённо обсуждая с ней возможный исход грядущего сражения, и был уверен, что оно продлиться не более часа, если не менее того.
Всё началось в пол-шестого!
Так вот, в шестом часу, когда мы с женой сидели, попивая чаи, и полные самых оптимистических ожиданий, живо
