затем – нижнее платье, и только потом верхнее платье цвета спелого граната. Рукава его были вышиты золотыми нитями, линия груди украшена красными каменьями, а длинный шлейф стелился по полу.
Голову Елены украсили золотой шапочкой.
– Когда станете женой, вам будет положено головное убранство, как у нашей госпожи, – подала голос одна из служанок.
– Не такое высокое, – добавила другая женщина, – потому как наша Чимэг-хатун – главная женщина в улусе Гумерхан-бека.
– А где другие жены Гумерхан-бека? – не выдержав, поинтересовалась Елена.
Нет, она не горела от желания встречи с ними. И все же… Девушка не могла делать вид, что их не существует.
– Они скоро навестят будущую жену Гумерхан-бека, – служанка окинула Елену оценивающим взглядом. – Они придут и дадут наставления, как лучше ублажить господина.
От последних слов Елена ощутила дурноту. Господи. Она совсем забыла, что впереди – не только свадебный обряд, но и первая брачная ночь. Страх липкой струйкой потек меж лопаток невесты. Она, побледнев, собралось было, опуститься на подушки, чтобы хотя бы немного передохнуть и набраться сил, но появление четырех женщин, показавшихся на пороге в юрту, не позволило ей сделать это. Еще не услышав, кто они, Елена поняла, что стоящие в нескольких шагах от неё темноволосые незнакомки – жены Гумерхан-бека.
Они так отличались от неё самой! Миниатюрные, с раскосыми глазами, придающими женщинам особое очарование, в алых и синих шелках, жены Гумерхана-бека казались Елене диковинными птичками. Красивые, яркие, эти женщины были полны восточного очарования.
– Мы пришли поприветствовать новую жену нашего господина, – гортанно начала одна из красавиц. Её голову украшала шапочка, усыпанная жемчужинами. – Я – Сувдаа, что означает – «жемчужина». А это – Дэлбээ, Жаргал и Сугар.
Елена почувствовала, как кто-то невидимый обвил ей горло холодными пальцами. С трудом сглотнув, девушка ответила:
– Я – Елена.
Сувдаа окинула принцессу настороженным взглядом. Сквозь пелену волнения и неуверенности Елена разглядела в темных глазах женщины грусть. В тот миг византийская принцесса видела перед собой не соперницу, а одинокую, тоскующую по любви, красавицу.
– Елена, – повторила Сувдаа. Улыбка коснулась её темных губ. – Мы все уже несколько лет с Гумерхан-беком. Но ни одна из нас за эти годы не понесла ребенка от него. Если ты дашь нашему господину то, чего он так жаждет, наследника, мы будем счастливы.
Елена, услышав это заявление от Сувдаа, напряженно переплела меж собой пальцы.
– Если же нет, то ты присоединишься к нам. И будешь одной из… – Сувдаа печально вздохнула, – редко посещаемых или совсем забытой.
В словах Сувдаа была жестокость. Но было место и боли, которая рвалась наружу. Кому, как не ей, первой жене бека, знать, каково это, когда тебя
