тобой все нормально? Ты как-то побледнел. Ты не боись, у нас опоздавших не убивают – засмеялся он так, что даже звук стеклоочистителя – песня по сравнению с этим "оперным пением".
И только встав напротив входа в класс, я собирался ответить юноше, как меня перебили. Стуком выбитой кем-то двери. Признаться честно, так меня еще никогда не встречали. Но я так и остался стоять с невозмутимым лицом, в то время как мой сопроводитель как-то странно присвистывал со взглядом, полным смешанных чувств. Однако меня удивило другое – напротив выбитой двери стояла хрупкая девушка, а не здоровый бугай, с бирюзовыми волосами, доходящими до лопаток и миндальными глазами, такими чистыми но в то же время недовольными и раздраженными.
Она просканировала меня с ного до головы и недовольно цокнув, подошла так близко и, впившись своим наблюдательным взором, сказала дерзко:
– РАЗОЧАРОВАНА – и стала удаляться хищной, но уверенной походкой.
И в этот момент из соседнего кабинета полетела чья-то книга.
– Ид Берсилал! Я. УБЬЮ. ТЕБЯ. – выскочила учительница из-за дверей.
–Ну, почти не убивают. – Почесав затылок, в который попали учебником, сказал парень, подмигнув и высунув язык.
В этот миг волновало лишь одно отчаянное:
"Куда я попал?"
Глава 5
Я шел по дорожке, со всех сторон засаженной красивыми деревьями с тонкими стволами и уже довольно сильно осыпанной листьями всевозможных цветов осени-кудесницы. Первый день в новом учебном заведении был для меня, все это время находившегося на домашнем обучении, в новинку. Эти перешептывания, суетливость сверстников и чрезмерная болтливость выматывали сильнее изнуряющих тренировок по искусству боя с отцом. И признаться честно, за эту пару дней, наполненных монотонностью и безжизненностью, я совсем от всего этого отвык. Эти беззаботные улыбки, лучащиеся счастьем; радостные вопли из-за подарков от семьи – слышать это было пыткой. Я не завидовал, не злился, лишь скорбел и тонул в собственном водовороте из острых шипов, что выпивают тебя капля за каплей. И не в силах мириться с этим, я решил выйти на время перерыва и развеяться, а пара тоскующих глаз не отводила взгляда с неба, в надежде избавиться от всего, что эхом отдавалось где-то в закоулках моего дна.
Приятный ветер дул смело в спину, но не сильно, а бережно, словно умиротворенное море на закате, согревая своими последними нотками тепла, что сохранились от палящего солнца. Я вобрал в себя побольше этого света, вспоминая, как красиво под лучами солнца блестела папина улыбка и как танцевали мамины рыжие волосы под дуновения ветерка. Я лишь сделал легкие отрицательные колебания головой слегка наклонив подбородок вниз, смахивая наступающую ностальгию и продолжая дальше блуждать глазами по бесконечной небесной глади. Я все чеканил медленно шаг, наслаждаясь своей прогулкой в тишине, которая вскоре вновь будет нарушена персонами, с которыми
