моргнул, его рука с деревянной лопаточкой замерла над плитой. Пахло яичницей, но на сковородке лежала круглая желтая лепешка, парень ее перевернул и тоже поздоровался.
– Прекрасная панна Моравянка в темный лес к волкам собралась? Или на жертвенный алтарь сегодня возлегает?
Улыбнувшись шутке, я прошла к сундукам, достала плетеную из лозы корзинку:
– Сначала за овечьим сыром к пану пастуху, а потом, пожалуй, к волкам. Только панне этот визит не страшен, с ней туда защитник отправится. Тебе сказали, что для работы в магистрате разрешение получит надо? Ну вот. Вместе туда пойдем.
– После завтрака. – Марек подхватил с плиты сковороду. – Панна Аделька разделит со мной скромную трапезу?
Лепешек из яиц я раньше не ела, поэтому согласилась. Мы накрыли в зале, чернявый разделил желтый круг на две половины:
– Это называется омлет.
Я попробовала, уточнила рецепт, оказавшийся совсем простым.
– Когда дело немного расширится, – сказал Марек, – мы сможем гостям по утрам завтраки предлагать.
Расширится? Ну-ну. Мечтай.
– Забавно, – улыбнулась я. Отправляя в рот ломтик омлета, – мне казалось, ты ничего мясного не ешь. А яйца – это ведь будущие цыплята?
Чернявый поморщился:
– Можно я сейчас подробно не буду объяснять, что такое яйца?
– А ты мяса никогда не пробовал? – сменила я тему. – Или не помнишь?
– Дошли уже слухи? У меня с памятью странно, тут помню, тут не помню. Про еду любопытство прекрасной панны могу удовлетворить. Когда-то очень давно, так давно, что и поверить сложно, мне пришлось жить в облике птицы. С тех пор вкусы и поменялись.
– Какой птицы? – уточнила я и без паузы задала еще один вопрос: – Сколько тебе лет?
– Попугая. Что же касается возраста, в одном прекрасном королевстве есть подходящая к случаю пословица: женщине столько лет, на сколько она выглядит, мужчине столько, на сколько он себя чувствует.
– Каковы в цифрах твои ощущения?
Парень улыбнулся:
– Я же маг, Адель, иногда столетия, иногда… Тебе сколько? Двадцать?
– Двадцать три.
– Идеально мне подходишь. – Он посмотрел на пустые тарелки. – Можем выступать. Гося приберет, когда от плотников вернется. Слушай, у нас денег свободных совсем нет?
– Нет! Зачем плотники?
Мы вышли из трактира, уже рассвело, и я кивала на приветствия горожан.
– Что значит «зачем»? Перекрытия менять, полы стелить. Деньги нужны. Талеров пятьсот для начала… Может, устроить сообщество пайщиков? – Он размышлял вслух, подлаживаясь к моим шагам, успевал тоже здороваться.
– В Лимбурге, – сообщила я, – такие суммы только в сундуках господина бургомистра водятся.
– Точно! Наш рыжеволосый фаханчик. Любопытно, за что… Испытание? Да какая разница. Пусть сундуки нам откроет…
